Сергей Курдюков: "Эфир чем-то напоминает шоссейные велогонки"

Сергей Бирюков

12 января - 24 февраля 2007г.

 

После похода на телеканал «Спорт» возникло желание увидеть работу комментатора на канале Eurosport. Если на канале «Спорт» о работе комментатора нам рассказывал Андрей Кондрашов, то тут предстоял разговор с другим известным «голосом за кадром» – Сергеем Курдюковым.

Канал Eurosport – это самый известный в мире спортивный канал. Корни канала находятся во Франции, а ветви расположены во многих странах мира. Российское подразделение канала занимается в основном  комментарием общего для всех видеопотока. Поэтому занимает достаточно скромные площади и не имеет лишнего оборудования. Работа комментатора канала Eurosport – это работа в прямом эфире.

С недавнего времени существенно выросло количество спортивных трансляций, и это стало предпосылкой для открытия канала  Eurosport-2. Однако, даже эти два канала не успевают показать все крупные спортивные события в прямом эфире. Чувствуется, что скоро будет создан Eurosport-3.

            Студия Евроспорта представляет собой комнату средних размеров с внутренними перегородками для звукоизоляции. В помещении чувствуется хорошая атмосфера от развешенных на стенах плакатов с крупнейших соревнований по различным видам спорта. За большим столом сидит звукорежиссер трансляции, а через стекло, напротив расположено комментаторское место.

 

 

Комментаторское место. Режиссёр за стеклом

 

 

Примерно за полчаса до эфира в комнату пришёл Сергей Курдюков, положил на стол и подключил свой ноутбук, взял у режиссёра стартовые протоколы и статистические материалы,  быстро просмотрел. До включения микрофона оставалось около десяти минут, и нам удалось предварительно побеседовать. Правда, наша беседа часто прерывалась, так как к Сергею, как к эксперту в области спортивной статистики,  постоянно подходили люди с разными вопросами.

 

– Сергей, а для каких целей на столе у комментатора два компьютера?

– Этот мой (указывает на маленький – переносной). Там есть важные архивы, я его ношу с собой. А другой – общий. На биатлонной трансляции там всегда открыт сайт с данными SIWIDATA, а в другом окошке – форум сайта Eurosport.ru. Всегда хочется, чтобы текущие результаты были доступны на экране.

 

– Вы каждый раз читаете форум перед эфиром?

– Я читаю форум и перед эфиром, во время эфира, между эфирами и после эфира. Иногда отвечаю. Сейчас у меня напряжённые дни, поэтому не удается уделять этому столько внимания, сколько хотелось бы. Вот сейчас мне болельщица биатлона прислала сообщение про китайскую спортсменку, как правильно произносится ее имя и фамилия. На форуме есть настоящие фанаты биатлона. Они специально учат экзотические для нас языки (норвежский, китайский и др.), чтобы узнавать новости из первоисточников.

 

– Вместо специального монитора у вас установлен телевизор. Зрение не напрягает?

– Привыкли. Телевизионные мониторы тоже не все к зрению милосердны, а панели могли быть лучше. У нас работают комментаторы разных возрастов. Те, кто постарше, говорят, что если поставить тут маленький экран высокого разрешения, то им будет неудобно.

 

 

Сергей готовится к эфиру

 

 

– Какие функции у режиссёра трансляции?

– Они отвечают за все, из чего состоит «звуковая картинка». Компьютер записывает для повторов звук, который потом накладывается на изображение, общее для всех. Он должен начать запись, прерывать, если надо, и остановить её в конце, оформив все в файл. Также контролирует соотношение сигнала микрофона и интершума, чтобы всем было комфортно. Кроме того, он просматривает электронную почту, где приходят корректировки по эфиру. Если необходимо, что-то подсказывает комментатору, передает координационную информацию из Парижа, какие-то факты. У каждого комментатора свои индивидуальные запросы.

 

– Как режиссёр даёт команды во время рекламных перерывов и прочего?

– Когда как. Может и рукой махнуть через стекло, а так слышно сигнал в наушниках. Мне проще по парижскому сигналу ориентироваться.

 

–Бывало, что звук не соответствовал изображению- сдвиг несколько секунд. Это проблема решилась?

– Несколько лет назад из-за перехода в «цифру» появился заметный сдвиг. Голос запаздывал на 3-4 секунды относительно изображения из-за многоступенчатой системы прохождения сигнала. Наш инженер сделал специальную линию задержки,  причем наш филиал решил эту проблему раньше большинства других . А сейчас у нас под комментарий идёт изображение с другого спутника, что значительно упростило ситуацию с синхронизацией.

 

– А если идёт повтор программы, то как тогда идёт озвучка?

– Всё делается автоматически для всех 19-ти филиалов. В каждом филиале есть компьютер, там диск. Поступает общая команда с привязкой по таймкоду*, и к изображению подключается нужный звук. Как правило сбоев не бывает.

 

Прим. автора. Каждому фрагменту автоматически присваивается временной код (по дате и времени) – timecode. По нему легко можно найти нужный материал в архиве.

 

– Хотелось бы узнать мнение о звукоизоляции комментаторского места

– Тут обычные перегородки. А вот в соседней комнате, где Евроспорт-2, там сделаны «конуры»*. Там герметичные двери, вентиляция, собственный пультик у каждого комментатора. В этом всём есть позитивные моменты, но на самом деле я там чувствую себя менее уютно .

 

Прим. автора. «Конура» – на жаргоне комментаторов означает обособленную комментаторскую кабину. Она имеет звукопоглощающие панели, перегородки во всю высоту, герметичные двери и вентиляцию.

 

 

 Комментаторское место огорожено обычными перегородками без двери.
В таких условиях Сергей чувствует себя свободнее, чем в «конуре».

 

 

 

Начался эфир. Раздались громкие слова Сергея:

«Добрый день дорогие друзья! Телеканал Евроспорт зовёт вас снова в Руполдинг. Сражение с зимой (точнее с её отсутствием), с тяжелейшими погодными условиями продолжается, и продолжается этап Кубка мира по биатлону…»

 

 

 

 Началась трансляция. «Добрый день дорогие друзья!..». Сергей погрузился в биатлон.

 

Сергей отдался полностью работе. Только во время рекламных пауз спрашивал: «Ну как? Всё нормально?» Становилось жарко. Работу активного комментатора можно сравнить со спортом. Сергею пришлось снять куртку и остаться в футболке с логотипом СБР.

 

Прим. автора. СБР – союз биатлонистов России.

 

 От биатлонных баталий Сергею стало жарко. Пришлось снять куртку.

 

 

После эфира у нас было время до трансляции прыжков на лыжах с трамплина, и мы продолжили нашу беседу.

 

– Вы свои эфиры просматриваете или уже нет?

– Раньше я периодически просматривал, а сейчас уже нет. Кроме того, стал слышать, где было нормально сделано, а где нет. Всё замечается в режиме текущего времени. Примерно так же ведь работает и музыкальный слух. Слышишь, фальшивишь или нет, и замечаешь, чтобы не сфальшивить в другой раз. Необязательно слушать запись, чтобы это понять. Да и просто физически уже не успеваю. Во время повторов разве что.

 

– Подготовка к эфиру как проходит?

– Это непрерывный процесс. И тут и дома.

 

– Обычно от переизбытка информации возникает мешанина. У вас как?

– Чтобы не было мешанины, использую компьютер. В общем, в памяти много чего помещается, но чтобы все это не спуталось, нужна некая опора. На телевидении случаются моменты, когда комментатору в эфире приходится бывать раз в полмесяца, если не реже. На метровых каналах* подобная ситуация наблюдается до сих пор – например, во время трансляций Олимпиад. Я бы, наверное, захлебнулся от избытка информации. А тут каждую неделю на кубковом старте видишь одни и те же лица, фактаж используется постепенно, как и свежие новости - всё становится проще.

 

Прим. автора. Метровые каналы – это телевизионные каналы метрового диапазона, преимущественно центральные каналы.

 

– Сколько времени вы в среднем комментируете? Есть личный рекорд?

– Средней цифры не получится. Зимние уикенды – это штурмовые эфиры, несколько видов, и по пять часов, и более. По будням, как правило, не больше двух репортажей. Но рекорды бьются летом, когда идут велогонки. Личный рекорд 7:45 (!) это с момента как сел, до момента, как встал.

            Возьмём этап «Тур Де Франс». Первые часы - это время для фанатов, поэтому рекламу практически не ставят. Паузы бывают, но очень короткие (анонсные). За такую паузу никуда не убежишь, это нужно учитывать. Тут нужно брать с собой доппитание. Эфир чем-то напоминает шоссейные велогонки и по количеству часов и по питанию (смеётся). Мелочей не бывает. Я пришёл к выводу, что если хочешь заниматься комментаторской работой достаточно протяжённо, придется соблюдать определённый режим. Нужно нормально питаться и до, и после, и во время – попить, сжевать что-нибудь хоть и за 30 секунд. Люди, которые пришли не из спорта, этих подводных камней не знают, и это может оказаться небезопасно для здоровья.

 

– Однажды я смотрел репортаж, и там возникла многоминутная пауза. Это как раз с решением личных вопросов связано?

–Пауза, скорее всего, была вызвана либо техническими причинами, либо сюрпризами погоды. Я уже говорил о том, что спутниковый сигнал проходит долгий путь и множество преобразований, причем пути звука и картинки различаются. Допустим, ретранслятор может накрыть ливнем. Что касается собственных тайм-аутов, то я использую рекламную паузу.

 

– Часто болельщики биатлона спорят про голос во время стрельбы. Должен ли комментатор говорить и молчать? Вы же обычно молчите?

– Я изучил наше общественное мнение. Большинство склонилось  к тому, чтобы биатлонный комментатор во время стрельбы молчал – как теннисный во время розыгрыша. Есть люди, которые во время стрельбы испытывают просто неописуемые чувства, если комментатор начинает что-то говорить - или считают, что можешь сглазить спортсмена. Кроме того, как выяснилось, эта пауза удобная. За это время можно покоситься в компьютер.

 

– Во время эфира я обратил внимание, что вы значительно больше смотрели на телевизионную картинку, чем на другие источники информации. Так всегда?

– Не хочется  терять нить гонки. Это особенно часто бывает, когда комментируют два-три человека. Иногда начинается увлекательная беседа, которая, тем не менее, уводит от происходящего на экране. Чтобы болельщик был в тонусе, гонка должна доминировать.

 

– Давайте поговорим немного про вас. Вы в Москву приехали, чтобы поступить в институт, или раньше?

– Я родился в семье военнослужащего и много ездил по стране. В Москву я приехал раньше, вместе с родителями. Потом стал учиться на заочном отделении в лингвистическом университете, бывший Иняз имени Мориса Тореза.

 

– В институте у вас была особая специализация?

– Нет. Был просто основной язык – английский.

 

– А как же итальянский?

– Итальяно – это не просто хобби, он еще и здорово помогает в спортивной журналистике.  У итальянцев особый вкус к  спорту, кроме того, мне в принципе нравится страна, культура, многообразие всякого рода. Что касается спорта – они получают удовольствие от самого действа, от процесса, так сказать. Радуются любым достижениям. Поддерживают людей, которые занимают пусть даже пятнадцатые места или просто на тренировке мимо них проезжают.

 

– Если вы учились на заочном, то чем занимались в остальное время?

– Работал в театре и крутил педали. В театре на тренингах работали преподаватели ведущих вузов по разным сценическим дисциплинам. Вообще до этого жизнь у меня была построена на спорте. С 5-6 лет я ходил на плавание, «доплыл» до 3-го взрослого разряда. Потом, в возрасте 10-11 лет, постоял в гандбольных воротах (года полтора). Затем  долго было триединство: гребля на байдаре, велосипед и лыжные гонки. Не было строгой определенности, занимался зимой лыжами, а всем остальным – летом. Такое вполне возможно в раннем возрасте. Через какое-то время гребля отсеялась, остался велосипед с лыжными гонками. Преобладал велосипед с далеко идущими амбициями, в конце концов, уровень этих амбиций вступил в противоречие с темпами развития организма. «Укатался», как говорят в таких случаях, возник вопрос, чем заниматься дальше, пока тело приходит в себя. Я решил попробовать себя на сцене. С нами работали педагоги по речи, движению, мастерству, все постигалось на фоне репетиций и работы в спектаклях. Я очень благодарен этому периоду. Все пошло в копилку навыков, практически все находит свое применение в эфире сегодня. Для меня всегда есть объект, воображаемый собеседник или группа собеседников, с которым я веду беседу во время эфира. Очень легко представить воображаемую зрительскую аудиторию, будто она сидит перед тобой в партере, органически ощущаешь ее энергетику, и это превращает репортаж не просто в токование глухаря, а в живое общение.

            Возвращаясь к «трудовому пути» - после театра работал на радио. Сначала занимался спектаклями и рекламой. В конце 90-х я решил потихоньку возвращаться к «родной» тематике (первые спортивно-журналистские опыты были еще сразу после школы). Вначале работал на радио «Спорт», потом, параллельно с «Евроспортом» - на «Семёрке», на ТВЦ. Такая «война на многих фронтах». Помимо эфира – «Советский спорт», журнал «Мото». Надо не застаиваться, развиваться, пробовать разные жанры, расширять специализацию – основная деятельность от этого только выигрывает. Скажем, в последние пару-тройку лет стал активнее фотографировать в поездках, на этом материале потом рождаются статьи, к спорту никакого отношения вроде бы не имеющие. Эти статьи о странах, о людях, которые выходят в совсем не спортивных изданиях. Но с другой стороны – все близко, все едино, если воспринимать спорт как часть общечеловеческой культуры.

 

– Существует ли конкуренция между «Евроспортом» и другими спортивными каналами в России?

– Прямой конкуренции нет, так как «Евроспорт» на российской территории – это преимущественно кабельно-спутниковый канал, аудитория немного другая, нас смотрят те, кто действительно довольно глубоко интересуется спортом – не между делом, как говорится.

 

– Обычно известные комментаторы являются узнаваемыми людьми, а вы постоянно прячетесь за кадром. Вам так удобнее?

– Задачу стать повсеместно узнаваемым на улице никогда перед собой не ставил. Я достаточно хорошо знаю, что это какое-то время может тешить самолюбие вчерашнего тинэйджера, а потом превращается в страшную обузу. Плюс полная потеря права на приватность, появление десятков умников, которые начинают сочинять про тебя полный бредняк и сотен тех, кто это готов подхватить – этим сыт и при нынешнем уровне публичности. Признание в том смысле, что те, для кого работаешь, считают плоды твоего труда достойными и получают от них радость – вот это то, к чему действительно всегда стоит стремиться. Интересно то, что приезжая в рамках разных проектов в республики бывшего Союза, сталкиваешься с гораздо большей «раскрученностью», чем в России. Это наверно, потому, что канал там доступнее.

В Казахстане чувствуешь себя некоторым образом причастным к успехам велокоманды «Астана»;  хорошо встречали в Украине, когда приезжал работать на «Звездах шеста».

 

– Вы игнорируете или вас не приглашают на чествование спортсменов – например, на вручение биатлонистам кубка от «Советского спорта»?

– Не игнорирую, естественно, и приглашали - но сезон ведь в марте заканчивается только в биатлоне, а по другим видам загрузка в это время полная. Поэтому встреча пока не сложилась, «окна» в графике не совпадали с датами. А неформальные, в том числе в комментаторской кабинке, имели место в большом количестве только что – в Антерсельве.

 

– Сколько вы видов спорта комментировали? Как происходит переключение с одного вида на другой?

–На более-менее постоянной основе - велосипедные гонки, лыжные гонки, мотоцикл (Мото Гран-при, Супербайк, суперкросс и триал), биатлон, прыжки на лыжах с трамплина.

 

– Ещё вы сказали про шест?

– Это я просто бегал с микрофоном как ведущий шоу. Это ближе к театральной деятельности.

 

– То есть это не относилось к «Евроспорту»?

– Напрямую нет, но канал от этого ничего не теряет, скорее выигрывает.

 

– Как у вас обстоят дела теперь с лыжами и велосипедом? Катаетесь?

– Помимо наматывания кругов в Крылатском, с велосипедом не расстаюсь и в поездках. Стараюсь кататься везде, где бываю – и окружающий мир благодаря этому иначе воспринимается. Хочется выкраивать время и для гонок, но последние года три как-то не склеивалось. Что касается лыж - вот на чемпионате мира по биатлону в Антерсельве обновил инвентарь, побегал на высокогорье. Прошлой зимой у меня было около двух тысяч километров на лыжах. Объёмы были, не было только возможности что-то с ними сделать

 

– Где вам удалось столько накатать?

– С ноября стоял на лыжах. В прошлом году ведь покров был очень неплохим. В этом сезоне организм настроился на то же, но тут с погодой не повезло. Год назад, бывало, накатывал до 50км в день, а сейчас только в середине зимы начал высовываться. Обычно катаюсь в Ромашково.

 

– Это серьёзные объёмы. Может посоревноваться где-нибудь?

– Я бы с радостью. Раньше участвовал в традиционных марафонах типа «Лыжни России». Но соревнования, как известно, в основном проходят по выходным, а уик-энд зимой на «Евроспрте» самое горячее время. Не будут же организаторы подстраиваться под мой странный рабочий график! Тренироваться же можно когда угодно, у меня не раз были случаи, когда выбирался часов в 11 вечера – после того как все дела сделаны. Методически это совсем неправильно, но какая уж тут методика, если организм этого просит, как воздуха. А кроме того – объёмы объёмами, а чтобы был результат, надо выходить на скорость. А как можно работать отрезки, не зная, когда образуется просвет в рабочем графике?

 

– В велоспорте у вас была специализация шоссе или ещё трек? Кросс-кантри пробовали?

– Трек использовался только в качестве подготовки. Байк* у меня есть. Кросс-кантри на велосипеде только в форме покатушек; часто с сыном катаюсь. Чтобы гоняться на байке и быть конкурентоспособным, мне не хватает техники спуска. Пока идешь наверх, всё хорошо. Как только вниз, то те люди, которых я обогнал в гору, просто камнем летят мимо меня. Нужно уделять этому время, отнимая его, соответственно, у шоссе. Гонка в Битце все время приходится на какие-то отъезды, хотя там ближе к шоссе.

 

Прим. автора. Байк – на велосипедном жаргоне означает горный велосипед.

 

– Кроме велосипеда вы комментируете мотоспорт. У вас есть мотоцикл? Катаетесь?

– Вот в этом виде, я только комментатор. Мотоцикла у меня нет, пробовал кататься, как и многие, но это по-детски, конечно. В отличие от автомобиля мотоцикл на улице не бросишь, нужен гараж. Да и климат у нас, прямо скажем, не испанский.

 

– Можно ли как-то сравнивать любительский спорт в России и в Европе или в США?

– Если даже смотреть просто на спортивный рынок инвентаря, то он у нас довольно сонный по сравнению, допустим, со Штатами – тут дело в массовости, в активности потребителя, ну и очевидно в платежеспособном спросе. У них  многие целиком экипируются в онлайне (через Интернет). Предложение элитного инвентаря – что велосипедов, что лыж по этим каналам идет огромное – и нового, и б.у. В Италии, например, просто огромное количество любительских соревнований по видам на выносливость, высочайший уровень организации, ежемесячные журналы страниц по 300…

            А наши лыжники пока тренируются на быстрых роллерах в Крылатском по буграм – просто экстрим при таком плохом состоянии покрытия. А проехать по городу на велосипеде – уже подвиг, учитывая уровень понимания нашего среднестатистического «человека за рулем». Есть какие-то ростки – роллерные трассы, трассы для маунтинбайка – но мало этого всего, безумно мало для такой огромной страны с такими великими спортивными традициями.

– Спасибо за интересную беседу.

 

Другие статьи этого автора:

Светодиодные налобные фонари для занятий лыжным спортом
Тестируем лыжные палки верхних уровней сезонов 2009-2010 и 2010-2011
Мониторы сердечного ритма с возможностью GPS от пяти ведущих мировых производителей этой продукции. Сравнительный тест
Владимир Вилисов: «Силы у меня есть, ещё поборемся!»
Андрей Кондрашов: Сегодня на канале «Спорт» опять стреляют», или НЕ РУГАЙТЕ КОММЕНТАТОРОВ!
Сергей Рожков: рядовых сезонов не бывает!
Анна Богалий-Титовец: Почти от А до Я
Ольга Зайцева: в биатлон из лыжных гонок перешла потому, что там не хватало людей