Алексей Петухов: "Перед спринтерской эстафетой у меня упали гемоглобин и тестостерон, а это прямое следствие того, что страдает имунная система"

Опубликовано: Журнал №65

Беседу с Алексеем Петуховым мы начали не с фалунских событий, а с итогов его выступления на Олимпийских играх в Сочи, где Алексей занял восьмое место. Во-первых, в прошлогоднем сочинском выпуске «Л.С.» интервью с Алексеем не публиковалось, а во-вторых, именно на Играх в Сочи Петухов почерпнул серьезнейшую мотивацию для подготовки к чемпионату мира в Фалуне, откуда он привез серебряную медаль спринтерской эстафеты.

— Наверное, отсутствие медалей на домашних Олимпийских играх в Сочи сильно мотивировало вас на этот сезон?

— Когда у меня брали интервью после восьмого места на Олимпийских играх, мне задали вопрос, что я собираюсь делать дальше, и я не знал, что мне ответить. Конечно, спортивную карьеру мне заканчивать не хотелось, и я прекрасно понимал, что взять и всё бросить — это не выход из ситуации. Я тогда сказал, что надо подождать, пока всё уляжется, пока придут новые мысли, желания. Так, в принципе, и произошло. Я практически сразу стал готовиться к следующему старту — этапу Кубка мира, где занял второе место. Кстати, я и перед Играми был третьим на этапе Кубка мира в Нове Место, а вот на самих Играх медаль завоевать не сумел.

Так что в новый сезон я входил с новым желанием, настраивался на чемпионат мира, так как считаю, что это очень ответственный старт. Медали чемпионатов мира очень ценятся, потому что у нас в стране, наверное, олимпийских чемпионов больше, чем чемпионов мира. Весь сезон я был полностью сконцентрирован на подготовке, и у меня получалось неплохо выступать большую его часть, в том числе и на чемпионате мира. Но завоевали не золото, а серебро — на тот момент, видимо, норвежцы были сильнее.

Если же возвращаться к Олимпийским играм, то, конечно, это восьмое место, которое я занял, никуда не годится, так же как и четвертое или десятое... Ведь я был одним из фаворитов, и состояние было, в принципе, неплохим. Когда ребята из сервис-группы увидели меня за день до старта, то кто-то даже побежал делать ставки на мою победу. С техническим компонентом был полный порядок, функционально я был готов хорошо, на повторных тренировках накануне здорово смотрелся — всё было нормально.

Потом я анализировал, по­чему не получилось взять медаль, и пришел к выводу, что причиной стал не один, а несколько факторов. Первой ошибкой было то, что мы жили в гостинице, а не в домиках, как два года подряд до этого. Во-первых, в них по-другому дышится, а гостиница была только что построена, и там был отвлекающий запах «новья». Конечно, все жили, не жаловались и завоевывали медали, но мне из-за этого пришлось переехать в домик, который находился за пределами олимпийской деревни, где у нас были свои повара, немного другая еда. Но, к сожалению, переехал я не полностью, половина вещей у меня осталась в гостинице, половина — в домике, и я всё время бегал из домика в деревню, из деревни в домик, каждый раз надо было долго обходить, проходить через пункт пропусков — это, конечно, занимало много времени. Тогда я думал, что так будет лучше, но, проанализировав, теперь понимаю, что надо было либо полностью переезжать в домик, но заранее, либо уже не метаться, жить в гостинице, ни о чем не думать и просто настраиваться на гонку.

Вторая причина такова. Накануне гонки я вышел на тренировку в 10 утра. День был очень жаркий, температура воздуха — +20 градусов, и трасса вообще не встала, была очень мягкой. Я даже спросил у Славы Веденина — главного судьи соревнований по лыжным гонкам на Играх: «Неужели на гонке будет такая трасса?» Просто не мог поверить, что на Олимпийских играх такое может быть. Придя после тренировки, я очень расстроился, но всё же сумел убедить себя, что сегодня мой день и я просто обязан показать результат. На прологе моей задачей было не упасть в болоте снега на спуске, и мне удалось с ней справиться. Четвертьфинал я также прошел без приключений, а когда вышел в полуфинал, посмотрел на соперников — все были по зубам. Там были Эмиль Йонссон, Петтер Нортуг, Сергей Устюгов, Федерико Пеллегрино и Бернхард Тритшер. Мы долго стояли на старте и ждали упавшего Антона Гафарова, пока он доберется до финиша. Когда дали старт, мне не сразу удалось координационно собраться, а так как стартовая поляна была очень мягкой, меня немного закрутило, и со стартовой поляны я вышел неудачно — по-моему, пятым. Я понял, что опять иду за Нортугом, а когда такая же ситуация была на предолимпийской неделе, я пошел за ним не своими движениями, и на финишный подъем у меня сил просто не хватило. Тогда я сказал себе: «За ним идти нельзя, надо идти своей техникой, своей тактикой, давай обгоняй его!» И у меня получилось его обогнать, встроиться между ним и Устюговым, но в этот момент меня слева обошел австриец Тритшер. На спуске я решил рисковать, и у меня получилось опередить его, потому что он немного заплужил. Моя скорость была настолько высока, что в повороте на 180 градусов после этого спуска я накатывал на Пеллегрино и, чтобы не упасть, сильно оттолкнул его от себя, потеряв всю скорость (на видеозаписи этого не видно, там как раз камера переключается на передний ракурс). В этот момент Тритшер опять опередил меня справа, и мне снова пришлось искать лазейку, чтобы обогнать его и итальянца. Я снова стал пятым и, найдя место слева от итальянца, предпринял маневр и обогнал его, но идущий справа австриец шел на полшага впереди меня и в этот же момент сместился на меня, после чего мне пришлось чуть притормозить. Шансы еще оставались, на последний спуск я ушел, рискуя, чтобы накатить соперников, но на повороте на спуске из-под меня выскользнула лыжа. Я еле устоял на ногах, но между мной и соперниками появился просвет, который мне удалось ликвидировать только к финишной прямой. Там я пошел финишировать, но уже ничего не смог сделать. Второй забег оказался на 0,7 секунды быстрее, и лаки-лузером я тоже не прошел. А ведь этих 0,7 секунды мне как раз и не хватило из-за инцидента с Пеллегрино и из-за выехавшей из-под меня лыжи. Финал остался без моего участия, он был непредсказуемым, мог выиграть любой.

Конечно, мне было очень обидно. Ведь есть и еще один нюанс. В коньковом ходе у меня очень долгое и мощное отталкивание, так что когда жестко, я правильно использую силовой компонент и получаю максимальное продвижение. А так как было мягко, и мы не готовились на мягкой лыжне, то мое отталкивание просто проваливалось в снег, уходило в никуда. Те же Теодор Петтерсон и Ула Виген Хаттестад — они толкались резко и прямо под собой, как будто специально готовились к такой трассе, к такой погоде. А мне было тяжело, и когда я видел на разминке, как на трассу вручную рассыпают соль, когда я видел её куски под лыжами, то думал: «Что же они делают?!» Тогда я сразу об этом думать перестал, но сейчас прекрасно понимаю, что соревнования такого уровня должны были быть организованы лучше. Да и все это поняли, так как следующие гонки в плане подготовки трассы прошли на более высоком уровне. Конечно, хотелось бы, чтобы на следующих Олимпийских играх этот момент учли, и олимпийские трассы готовились на должном уровне. Олимпиада проходит раз в четыре года, и такие промахи делать у себя в стране недопустимо. Если взять тот факт, что коньковый индивидуальный спринт будет только на Играх в Пекине в 2022 году, то ждать мне придется не четыре года, а восемь лет. Мало кто задумывается об этом, когда готовит трассу.

— Как складывалась летняя подготовка к чемпионату мира в Фалуне? Всё ли прошло гладко, без сбоев? Были какие-то новшества по сравнению с подготовкой к Олимпиаде?

— Конечно же, были, потому что в Сочи круг был более дистанционный: во-первых, горы, во-вторых, два серьезных подъема. В Фалуне круг был похож на сочинский, но там была равнина, и подъемы были покороче. Так что у нас летом было меньше тренировок на выносливость, добавились новые стабилизационные упражнения, статодинамика и упражнения на TRX. Мне эти новшества давались очень тяжело. После упражнений на ТRX я лежал по два часа без сил!!!

— Что это за упражнения такие?

— Это упражнения на пресс и мышцы-стабилизаторы кора, силовые упражнения для рук и ног. Упражнения в стабилизации идут подряд друг за другом без перерыва: качаешь пресс, делаешь лодочку, планку, стоя на локте и ноге. Мне это всё тяжело давалось, потому что было для меня новым, но я понимал, что раз тяжело, значит, в работу включаются новые мышцы, и будет хороший эффект. После упражнений на TRX (32 упражнения по одной минуте) мышцы наливались, закрепощались, и я просто лежал и не мог даже пошевелиться. Юрий Михайлович (Каминский — прим. ред.) подшучивал: «Устал, что ли?» Но если брать этот сезон, то я более-менее освоился, и мне уже не так тяжело эти упражнения даются, и так долго от них не отхожу. Конечно, я пригружаюсь, мышцы спазмируются, но нет такого сильного утомления, как в прошлом году. А вот в прошлом году те пол-лета, когда мы только начинали использовать эти упражнения и довели их до максимальных значений: TRX до минуты, а стабилизацию до 50 секунд — было очень и очень тяжело. Потом мы постепенно стали переносить эту силовую подготовку на лыжи, каждый работал в своих углах отталкивания, в своих ходах.

Ещё одно новшество привнес Андрей Сергеевич Крючков, который помогал нам тогда и помогает сейчас. Это упражнения на лыжероллерах без отталкивания палками. Палки необходимо держать параллельно земле и имитировать руками отталкивание в разных фазах. Это было интересно и позволило добавить нам в техническом плане. В этом году мы эту работу также продолжаем.

Таким образом, предыдущий летний подготовительный сезон можно назвать экспериментальным, хотя основная работа: имитация, скоростные и скоростно-силовые тренировки — осталась прежней. Но надо понимать, что глобально ничего тут не изменишь, надо постепенно по крупинкам что-то добавлять.

— Как для вас начался зимний сезон?

— Уже со сбора в Алдане в октябре я почувствовал, что нахожусь в хорошей форме, добавил в классике. Мы с Сашей Панжинским выиграли спринтерскую эстафету, и в коньковом спринте я стал вторым. После этого мне сказали, что я еду на первый этап Кубка мира без отбора, но на ноябрьском сборе в финской Саариселке всё-таки пришлось отбираться. В контрольной тренировке коньком я занял первое место, потому что очень хотел поехать на многодневный этап в Лиллехаммере, в программе которого был коньковый спринт. Старался изо всех сил доказать, что способен. Но для меня там места не было.

Дальше в соревнованиях классикой занял третье место и попал на этап Кубка мира в Куусамо. Ничего не оставалось, как бежать классику лучше всех, потому что первое место на контрольной тренировке не дало повода для отбора в Лиллехаммер. В Куусамо всё сложилось как нельзя лучше, я вышел в финал и в классике занял пятое место, став лучшим среди россиян. После этого мне удалось переговорить с президентом ФЛГР Еленой Вяльбе, после чего было принято решение, что мне надо ехать в Норвегию. Там я занял второе место, что считаю неплохим результатом, особенно учитывая тот факт, что я бежал в последнем пятом четвертьфинале и имел меньше всех времени на восстановление. Такая хорошая форма продержалась до Нового года, и я успел два раза пробежать в финалах спринтов в Давосе, став четвертым и вторым.

— А что было после Нового года?

— В январе мы для непосредственной подготовки к чемпионату мира отправились на сбор в Фалун, где был блок очень сильной загрузки. После него то ли пошел некий спад, то ли что-то стало сбиваться, но я немного растерялся. Правда, к чемпионату мира всё уже снова было нормально, и я не беспокоился, что что-то пошло не так. Приехав в Швецию на чемпионат, я уже не паниковал, спокойно готовился к гонкам, тем более что мне дали возможность бежать классический спринт...

— А как же победа на этапе Кубка мира в Отепя в середине января?

— (Смеется) Точно, забыл, вылетело из головы. Сначала мы бежали индивидуальный классический спринт, где я занял 15 место. Для меня быть в топ-15 в классике — это очень хороший результат, но главной целью была спринтерская эстафета, потому что в коньке в этом сезоне у меня на этапах Кубка мира уже были призовые места. Я бежал с Сергеем Устюговым, и мне опять было необходимо проявлять себя, так как по итогам этого спринта формировалась команда на чемпионат мира. Считаю, мы со своей задачей справились, провели гонку достойно, победили. Может быть, норвежцы находились не в своей оптимальной форме, но ведь и мы были не на пике. Слышал, как многие говорили: «Вот бы им на чемпионате мира такую же форму!» Но поймите, у нас только что прошел тяжелый сбор в Фалуне, трасса в Отепя была довольно мягкая, и приходилось отрабатывать на тех участках, на которых было жестко, что в полуфинале, что в финале удавалось на этих участках убегать. Так что мы были очень рады такому результату.

— Как чувствовали себя во время самого чемпионата мира? Удалось подойти к нему в оптимальной форме?

— Перед классическим спринтом состояние было не очень хорошим, но я подумал, что это мандраж, что организм настраивается на гонку. Не стал мерить температуру, потому что если бы она была, то я мог бы сломаться психологически. Но я это состояние пробил, вышел на разминку, потом пробежал пролог — вроде как терпимо. Побежал забег, и он очень хорошо складывался. На первом подъеме удалось сделать отрыв, на втором я хотел укрепить преимущество, чтобы избежать нервотрепки на финише, потому что со мной бежали отличные финишеры: Пеллегрино, Харви — а шутки с этими ребятами на финишной прямой плохи. Тем более что в итоге Харви стал вторым, а Пеллегрино в финале выезжал на финишную прямую первым. Так вот, на втором подъеме я хотел забежать без лыжни, но стало подмораживать, снег покрыла плёнка, и я не смог зацепиться — лег на палки, прострел один, второй... И мой отрыв соперники практически ликвидировали, в потоке на спуске подъехали ко мне вплотную, и на финишную прямую мы выходили уже вместе. На мостике меня обошел Пеллегрино, я, сколько мог, боролся, заехал в итоге четвертым, долгое время держался лаки-лузером, но норвежский четвертьфинал оказался быстрее, и четыре норвежца прошли в следующий круг.

Тем не менее своим состоянием я остался доволен. Думал: «Ничего себе! Если я так могу бежать на классике, то значит на конек я готов, всё классно!» Но из-за того, что с утра меня «колбасило», я сделал аскорбинку и выпил амиксин — бог его знает, вдруг зараза какая-то? Прошло два дня, я готовился к спринтерской эстафете. Конечно, переживал, ведь меня могли и не поставить в состав, так как Сергей Устюгов был впереди на два места, а Никита Крюков — четвертый. К счастью, всё решилось для меня положительно, меня поставили в команду, и я вышел на коньковую спринтерскую эстафету с боевым настроем. После полуфинала чувствовал себя нормально, в забеге передал эстафету Никите на его последний этап первым. Но в финале норвежцы стали работать настолько сильно, что мне удалось пройти с ними только один этап. На моем втором этапе уже была небольшая «дырка», которую сделал Нортуг, и я было попытался дернуться за Крогом, но потом подумал: «Хорошо, сейчас я его догоню, но что я буду делать на третьем этапе?» А почему я так подумал? Потому что с самого старта темп был очень высоким, и если другие соперники, кроме норвежцев, шли приблизительно одинаково со мной, то норвежцы были как будто в другой лиге — очень хорошо были готовы ребята. И я решил посмотреть, будет ли отрыв расти дальше и, возможно, попытаться подъехать на своем последнем этапе. Но отрыв, к сожалению, только увеличивался, Финн Хаген Крог наращивал темп, и к концу моего второго этапа мы отставали уже на пять секунд. А ведь еще на передаче эстафеты на этот этап у нас была заминка. Никита проигрывал Нортугу около трех секунд, но передал мне эстафету неудачно, упал, и мы на этом проиграли еще секунды две. Камеры этот эпизод не захватили, но вот это наше отставание от норвежцев перед подъемом — оно было неспроста. На четвертом этапе у Нортуга еще больше был отрыв, и я на своем третьем разе, хотя и работал в полную силу, все равно отстал от Крога еще больше.

Почему так получилось, я понял уже потом. Вроде бы, иду, борюсь с немцами, шведами, итальянцами, а норвежцы сильнее всех на голову! Так вот, по результатам биохимии, которую мы делали и перед классическим спринтом, и перед эстафетой, у меня стали западать гемоглобин и тестостерон — а это прямое следствие того, что страдает иммунная система. То есть те ощущения, которые были у меня перед классикой, оказались правдивыми. Я уже много раз пересматривал забеги и вижу, что не было легкости, что бежал я тяжело. Ну и, конечно, надо отдать должное Никите, потому что когда я его отправил на последний этап на четвертом месте, хоть и вместе с основной группой, он смог обыграть итальянцев и немцев и вырвать серебро, а могло бы быть вообще четвертое место — деревянная медаль. А он молодец: собрался на чемпионат мира, хорошо провел классическую гонку, командный спринт. Слава богу, что всё так получилось, но на будущее мы постараемся извлекать уроки и быть внимательнее в некоторых ситуациях. Правда, я до сих пор не могу понять, где допустил ошибку и подхватил какой-то вирус. Хорошо, что не заболел, всё обошлось, но ведь то состояние — оно было неспроста.

— Видимо, причина в том, что вы подошли к Фалуну на пике спортивной формы...

— Да, я был в очень хорошей форме и, видимо, просто не удержался. Если бы в день личного спринта была спринтерская эстафета, всё было бы просто шикарно, но эти два дня сыграли свою роль. Знаю, что могу выглядеть в коньке лучше, а на спринтерской эстафете я бежал, как все, а по сравнению с норвежцами и вовсе, как черепаха. А хотелось не отпустить и побороться, и если бы я приехал с Крогом вместе, то, может быть, у Никиты и получилось бы побороться и вырвать у норвежцев золото.

— Каковы ваши планы на предстоящий сезон?

— Несмотря на то, что сезон проходящий, кубковый, я настроен серьезно. Хотелось бы побороться за спринтерский Кубок мира, но это будет непросто. В программе Кубка в этом году два классических равнинных спринта, например, в том же Драммене, где длинный финиш одновременным ходом, и мне это не очень подходит. А чтобы бороться за Кубок мира, надо быть на подиуме и в классике, и в коньке, поэтому мне необходимо добавить, подтянуть свои слабые стороны. Мне уже неинтересно просто быть как можно ближе в спринтерском зачете Кубка мира, потому что я уже был и третьим, и три раза четвертым, и шестым.

Беседовал Андрей КРАСНОВ,
Отепя, июнь 2015 г.