Трое против Крюкова

Опубликовано: Журнал №65

Чемпионат мира в Фалуне любителям спринтерских гонок принес немало сюрпризов. Все мы верили в счастливую звезду и мастерство нашего олимпийского чемпиона, двукратного чемпиона мира Никиты Крюкова и его напарника по «золотому» командному спринту чемпионата мира в Валь ди Фиемме Алексея Петухова. Нам очень хотелось, чтобы их триумф повторился, чтобы наши звездные спринтеры сохранили свой титул самых быстрых лыжников мира. Увы, на сей раз нам снова, как и год назад на сочинской Олимпиаде, пришлось довольствоваться единственным «серебром» всей спринтерской программы.

Проанализировать прошедшие гонки мы попросили старшего тренера спринтерской сборной России, заслуженного тренера России Юрия Михайловича Каминского.

— Юрий Михайлович, вы удовлетворены тем, как прошел для наших спринтеров чемпионат мира в Фалуне? Все-таки одну из двух медалей, которые привезла российская сборная из Швеции, завоевали ваши подопечные...

— Нет, конечно! Я не удовлетворен этим чемпионатом мира по целому ряду причин. Во-первых, я недоволен тем, что не удалось выполнить задуманное в тренировочном плане. Прежде всего это связано с техническими моментами. И, во-вторых, меня совершенно не устроил результат... Я бы сказал, что в плане противостояния с норвежцами мы опустились на те позиции, на которых были в 2009 году. Правда, на этот раз мы выступили чуть лучше, чем тогда.

С 2012 по 2014 год, готовясь к Олимпиаде в Сочи, мы нарабатывали высокий аэробный потенциал. И это был хороший этап — максимально развитые аэробные качества еще никому не вредили в лыжных гонках, в том числе и в спринте. На самом деле за тот период в аэробе мы прибавили очень прилично! В ряде случаев уровень потребления кислорода на уровне ПАНО у некоторых спортсменов возрос до 10 процентов! После Олимпиады нужно было перераспределить работу в сторону увеличения скоростно-силового потенциала, постаравшись сохранить высокие аэробные качества. Главной целью перед фалунским чемпионатом мира было вернуться к предыдущему уровню скоростно-силовых качеств, которые мы немножко потеряли из-за условий Сочи (правда, речь здесь идет всего лишь об одном-двух процентах) и по возможности его повысить.

Второй и немаловажной задачей была технико-тактическая: необходимо было повысить у спортсменов вариативность техники лыжных ходов применительно к фалунским условиям, поскольку трасса в техническом плане была очень сложная. А это значит — научиться быстро переключаться, менять параметры движений в зависимости от рельефа, погодных условий, качества лыжни и скорости скольжения. Как в попеременном, так и в одновременном ходе менять частоту, длину шага и так далее, и тому подобное. Мы понимали, что погода в Швеции может быть очень сложная, может преподнести серьезные сюрпризы. Но главной нашей бедой по-прежнему остается тот факт, что на мягком снегу мы смотримся несколько хуже норвежцев. И в Фалуне наши спринтеры так и не смогли полностью приспособиться к мягкой лыжне.

— Все обратили внимание на то, что норвежцы в Фалуне очень сильно изменили тактику ведения спринтерской гонки: они буквально «пахали» всю дистанцию — от старта и до финиша, не отсиживаясь за спинами соперников...

— Вообще тактика всегда определяется как возможностями самих спортсменов, так и возможностями их соперников. А поскольку норвежцы боролись прежде всего с Крюковым, то именно на этом чемпионате мира (и мы можем прямо говорить об этом) была применена командная тактика. До этого они использовали ее эпизодически на отдельных этапах Кубка мира... В финале же фалунского мирового чемпионата на Петтера Нортуга очень хорошо сработал его брат Томас.

Ни для кого не секрет, что командную тактику используют многие страны, которые представлены в забеге больше чем одним спортсменом. И норвежцы применили эту тактику для того, чтобы нейтрализовать Крюкова на финише. Они делали это двумя путями: первый — это задать с самого начала высокий темп (и прежде всего на подъемах — там они пытались немножко оторваться), и второй — максимально закрыть Никите все пути на финише, заняв лучшие лыжни.

В фалунском финале бежали три норвежца: Петтер и Томас Нортуги плюс Хаттестад — против Крюкова, Пелегрино и Харви. На финишной прямой было шесть лыжней. Но спортсмены финишировали по трем лучшим. Крайняя левая была мокрая, потому что по ней заканчивали дистанцию все спортсмены в прологе. Самой быстрой была средняя лыжня, по которой работал Петтер Нортуг, попытавшийся убежать в отрыв уже на первом подъеме. На финишной прямой Крюков ушел на левую лыжню, стараясь подтянуться к лидерам. Буквально за несколько метров до финишной черты, пытаясь атаковать Нортуга по параллельной левой лыжне, перед ним встал Харви, который до этого шел по пятам Петтера. И фирменная разножка Крюкова из-за этого воткнулась в ботинок Харви... Этих долей секунды как раз и не хватило Никите, чтобы дотянуться до бронзовой медали...

Понятно, что мы предполагали такой вариант, что норвежец в финале может быть не один. Но... Сложилось так, как сложилось.

— А ведь по тактике ведения индивидуального спринта у норвежцев получилось так, как было у нас в Ванкувере: Томас Нортуг пахал все забеги так, как это делал Панжинский — от старта и до финиша...

— По сути да. Тактика была похожей: высокая скорость от старта и до финиша. Они ведь так же мощно отработали и в полуфинале, понимая, что им надо как можно большим представительством Норвегии пройти в следующий забег (желательно вчетвером). Прошли в итоге трое и плюс канадец Харви. И работали там в полную силу — это сто процентов!

— Мне кажется, что на этом чемпионате мира в спринте еще и очень сильно поменялась техника преодоления подъемов — спортсмены практически бегут по лыжне, никто не катит...

— Я бы не стал это утверждать... Поменялась техника только у одного Петтера Нортуга. Он на самом деле, что называется, «бежал собакой», да и то 10–15 метров. Думаю, это связано с тем, что у него была небольшая «отдачка». И в данном случае это был искаженный вариант скользящего бега по лыжне. Он бежал так, как норвежцы имитируют в подготовительный период. Своего рода бег с палками в гору. И еще такой вариант преодоления подъема диктовала его крутизна. Плюс погодные условия — лыжня была слишком мягкой. В том же Ванкувере финишный подъем был чуть более пологим и более жестким, укреплённым селитрой, поэтому спортсмены его больше выкатывали...

Вообще, я бы сказал так: от того, что делали с трассой на протяжении всего чемпионата мира шведы, я просто в шоке! Все специалисты подчеркивали, что так проводить чемпионаты мира с точки зрения подготовки дистанций категорически нельзя! За работу с трассами им просто «двойка»! Получилось, что такое состояние лыжни несколько перераспределило расклад сил в сторону «дистанционщиков», которые толкаются менее импульсно, чем чистые спринтеры. Именно поэтому не удалось до конца проявить себя в Фалуне тем норвежским асам коротких гонок, которые хорошо выступали на этапах Кубка мира. Возьмите того же Брандсдаля. Лично я считал именно его одним из основных претендентов на медали. И в техническом плане среди норвежцев-спринтеров именно Эйрик наиболее совершенен.

— И все-таки, что вы считаете своим главным промахом в подготовке?

— Наверное, то, что мы не просчитали возможности того, что норвежцы смогут так сильно в этом сезоне прибавить.

— Но если судить по тому, что норвежцы достаточно слабо для себя выступили в Сочи (только один спортсмен был в финале, правда, с золотом, и только четвертое место в командном спринте), они жаждали реванша...

— Да, действительно, в разные годы у них случались провалы: они на чемпионатах мира в Осло, в Валь ди Фиемме выступали неважно ... И даже то, что они в самом начале сезона стали показывать высокие скорости, нас не сильно напрягало. Ведь на самом деле все, кто уже в первых гонках показывал хороший уровень, не смогли сохранить его до чемпионата мира.

Я думаю, что в классическом стиле мы все-таки не дотянули в скоростно-силовой составляющей. Что же касается командного спринта, который проходил свободным стилем... На сегодняшний день у нас нет таких спортсменов, как Финн Крог. Только Устюгов в хорошем состоянии, наверное, смог бы бороться с Крогом. Но, к сожалению, Сергей заболел после рыбинского этапа Кубка мира и подошел к чемпионату планеты в плохом состоянии. И то, что он показывал на фалунских трассах в спринте и в гонках, для него — совсем не результат.

— Ну, раз уж мы заговори­ли о конкретных спортсменах, неплохо было бы услышать ваше мнение о том, что произошло с каждым из ваших подопечных. Начнем, пожалуй, с Александра Панжинского и Андрея Парфенова, которые не смогли преодолеть квалификацию...

— Тому есть две причины. Первая — это состояние лыжни, по которой бежали квалификацию первые стартовые номера. Из-за того, что FIS из спринтерской гонки делает массовый забег для всех желающих: в квалификации у женщин стартовало такое количество спортсменок из огромного числа не лыжных стран, плохо владеющих классическим стилем, что к старту квалификации у мужчин три лыжни были вдрызг разбиты... А устроители соревнований не пожелали подправить трассу перед началом мужской гонки ни с помощью техники, ни с помощью прокатчиков лыжни... В итоге вопрос прохождения квалификации для спортсменов, выступавших в первых нескольких номерах, всерьез зависел от элемента случайности. И серьезнее всех в этой ситуации пострадал стартовавший под первым номером Андрей Парфенов. Из-за такой трассы две-три секунды он потерял по ходу гонки. А для прохождения квалификации ему не хватило нескольких десятых долей. Также чуть-чуть не хватило Панжинскому, который стартовал под десятым номером. Да и тот же Петтер Нортуг, стартовавший третьим, показал для себя не блестящий результат в этом забеге — 18-й, хотя в таких титульных соревнованиях он, как правило, преодолевает квалификацию в десятке. В общем, спортсмены, стартовавшие в начале, как бы заново накатывали себе лыжню. Говорят, что и на марафоне были проблемы с состоянием лыжни, когда валил снег, а прокатчики появлялись лишь тогда, когда в гонке лидировал кто-нибудь из шведов... Возможно, и в прологе индивидуального спринта, зная, что в первых номерах не стартовал никто из шведов, организаторы не стали заморачиваться качеством лыжни для первой стартовой десятки.

СЛЁЗЫ НОРТУГА

Слёзы Петтера Нортуга после победы в спринте. Этот сезон сложился для него поистине драматично. Весной он попал в аварию и разбил свой автомобиль, находясь в состоянии алкогольного опьянения, за что получил тюремный срок, отбывать который, правда, ему разрешили после чемпионата мира. Затем были проблемы с норвежской федерацией, которая не позволяла Петтеру рекламировать своего личного спонсора, и до последнего момента было непонятно, сможет ли Нортуг принять участие в чемпионате и Кубке мира. А ведь за плечами у Петтера был ещё и чрезвычайно неудачный для него олимпийский сезон, во время которого на Олимпиаде в Сочи ему не удалось завоевать вообще ни одной медали!  Несмотря на весь этот, мягко говоря, неблагоприятный психологический фон, великий норвежец нашел в себе силы тренироваться и подготовиться к главному старту сезона. Это золото стало для Нортуга подтверждением того, что он смог переломить складывающуюся явно не в его пользу ситуацию и вновь поймать судьбу за хвост.

Андрей КРАСНОВ

Вторая причина неудачи Панжинского в этой гонке, как мне кажется, была в том, что он не попал в свое лучшее состояние, хотя был близок к нему. В отличие, скажем, от Ванкувера, где у него пик формы пришелся буквально день в день. Моя промашка, я считаю, была в том, что в плане психологического настроя я целиком понадеялся на Сашу. И, что называется, «отпустил» его, дав возможность самому контролировать себя и свое состояние. А первый звоночек, как я теперь понимаю, прозвенел на последней подводящей тренировке, за три дня до гонки, когда Панжинский позволил себе чуть более высокий темп, чем был мною задан. Меня это немного насторожило, поскольку говорило о повышенной возбудимости спортсмена. Значит, нужны были какие-то дополнительные восстановительные мероприятия. Я предложил Саше ими воспользоваться. Он ответил, что все контролирует. И я успокоился. Похоже, зря. Надо было продолжать работать с ним более контактно, уловить и предотвратить этот момент. Теми же физиотерапевтическими процедурами можно было снять его излишнее возбуждение.

Посудите сами: чтобы Панжинский так много проиграл Крюкову в прологе... Такого не было даже в тот период, когда Саша был юниором. Девять секунд — это просто немыслимо. А в этом сезоне он вообще никогда не уступал Крюкову в квалификации. И мы отмечали, что по всем параметрам было видно — Панжинский готов очень неплохо. В том же Эстерсунде, где была трасса совсем не его, и мы к подобным условиям совсем не готовились, да и выступал он в несколько загруженном состоянии, Саша-таки заехал десятым с проигрышем меньше 2 секунд. И я был вполне удовлетворен этим результатом...

— А что стряслось с Андреем Парфеновым? Вроде спортсмен так ярко отобрался в команду... Что у него не получилось?

— В прошлые годы Андрей достаточно долго тренировался в нашей группе, поэтому я хорошо знаю этого спортсмена. Последние два года он работал со своим тренером Владимиром Стрепневым, но мы не упускали его из вида, помогали как в методическом плане, так и в организационном. И я был очень рад тому, что Андрей сумел отобраться в команду на чемпионат мира, потому что до этого в его результатах был некоторый застой, из-за которого его и вывели из состава спринтерской группы.

Свою положительную роль в возвращении Парфенова в ряды сборной команды страны сыграли еще и личные обстоятельства: женился, у него родилась дочка... Андрей на этом фоне посерьёзнел, повзрослел, заматерел... И очень хорошо, что у него сохранилось огромное желание побеждать. В этом сезоне он сделал большой шаг вперед. Почти все отборочные старты выиграл. Спринт — это дисциплина, которая постоянно прогрессирует, постоянно меняется. Андрей не просто шел в фарватере этих изменений. Он опережал их: и финиш свой улучшил, и в силовом плане прибавил, и в техническом. Я очень рад как за спортсмена, так и за его тренера. Если эта тенденция сохранится, мы можем рассчитывать на то, что Андрей подойдет вплотную к элитным мировым спринтерам и будет бороться с ними на равных.

— Почему в новом подготовительном сезоне Андрей не подключился к вашей спринтерской группе и остался на самоподготовке?

— Мы с ним на эту тему разговаривали. Андрей сказал, что нет смысла менять сейчас то, что хорошо получается. Кроме того, он не хотел бы надолго отрываться от семьи, а в Сыктывкаре у него есть все возможности, чтобы нормально готовиться. И с этими его доводами я полностью согласен. В этой ситуации остается только наладить финальную работу с персоналом сборной команды, чтобы спортсмен во время соревновательного периода переходил к нам в коллектив безо всяких сбоев. Это очень важно, поскольку в минувшем сезоне и на этапах Кубка мира, где он участвовал, и на чемпионате мира у него возникали некоторые проблемы, в частности — в выборе лыж. И все из-за того, что с ним не постоянно работали смазчики сборной команды. Обнаружились некоторые моменты в работе лыж, которые при более тесном взаимодействии можно было бы улучшить. А в нашем деле любой маленький «плюсик» может оказать решающее значение в итоговом результате.

— Что вы скажете по поводу Гафарова? Почему ему не удалось отобраться в команду? Антон ведь очень хотел попасть на чемпионат мира...

— Гафарову весной сделали серьезнейшую операцию на позвоночнике. Почти всё лето он проходил плановую реабилитацию. И более-менее серьезно тренироваться начал только в сентябре. Если прикидывать его шансы на чемпионат мира, то ему можно было претендовать только на выступление в индивидуальной гонке классическим стилем...

До операции Антон несколько лет тренировался с постоянной болью в спине. И это состояние сформировало определенную технику отталкивания, которая помогала снизить болевые ощущения. То есть Антон все время толкался чуть-чуть не с полной стопы, а это значит — с некоторым недоталкиванием. После операции эта боль ушла. И на начало зимы мы с ним четко понимали, что позвоночник перестал его беспокоить. Казалось бы, все здорово. Но техника-то изменилась. Нужно было работать над тем, чтобы сломать старый стереотип техники и укрепить всю мышечную систему. У него появилась возможность глубже подседать и мощнее отталкиваться. Значит, надо было проделать достаточно большое количество прыжковой и имитационной работы. А до сентября он делать все это еще не мог. В итоге он вошел в снежный сезон с тем, что мы успели наработать. Но к началу зимы у Антона все чаще стала болеть стопа. И снова пришлось выполнять работу в достаточно щадящем режиме. Рецидивы нам с ним получить совсем не хотелось. Поэтому изначально больших задач на этот сезон перед ним мы не ставили. Получится — значит, получится. Не получится — ничего страшного. И получилось так, что на протяжении всего сезона ему все время чуть-чуть не хватало, чтобы отобраться. Не хватило на отборочном старте в Саариселке, где он проиграл Леше Петухову одну десятую секунды, чтобы попасть в команду на этап Кубка мира в Куусамо. Так же чуть-чуть не хватило в Красногорске, чтобы пройти в финал... И, соответственно, получить возможность выступить на каких-то этапах Кубка мира. А там, глядишь, и в команду на чемпионат мира за­играться... Только вместо кого? У нас ведь в Фалуне Петухов бежал в индивидуальном спринте классикой...

— Лёше это как-то помешало потом в коньке, во время командного спринта?

— Вряд ли. С сожалением могу сказать, что Алексей Петухов все-таки не смог выйти на свой декабрьский уровень, отчасти по объективным причинам: накануне чемпионата мира он почувствовал легкую простуду... И чисто по моему субъективному ощущению, даже если бы Лёша смог выйти на второй пик, он был бы немного слабее первого. Именно это, на мой взгляд, и не позволило Алексею зацепиться за норвежца Крога, когда тот сделал рывок... Хотя Крог, конечно, в плане скорости показал в Фалуне очень высокий уровень.

Учитывая то, что Петухов у нас оказался в предпростудном состоянии, нам пришлось несколько изменить его тренировочный план. Поэтому ему было необходимо немножко проработаться перед командным спринтом. С точки зрения психологии Петухов так устроен, что ему желательно стартовать, чтобы почувствовать уверенность в себе. И в прологе чисто визуально в техническом плане он отработал вполне неплохо. Подъемы пробежал на своем хорошем уровне. Только в четвертьфинале на втором подъеме, видимо, подзакис. И в то же время несколько насторожило, что на финише он выглядел слабее обычного. И вот этого чуть-чуть в командном спринте ему как раз и не хватало. Все-таки балансирование на грани простуды сыграло свою негативную роль...

— Как вы думаете, почему у Сергея Устюгова снова были проблемы на чемпионате мира? Вроде бы тоже была очень хорошая заявка на сезон, и победа в ноябре в Елливаре, и успешно проведенный командный спринт в Отепя, и второе место в индивидуальном спринте в Рыбинске, накануне Фалуна...

— Что касается командного спринта в Отепя, то, к сожалению, у нас не получилось тогда проверить в одной из команд Крюкова, хотя мы очень хотели этого... И по результатам той гонки, которая прошла в его отсутствие, всем нам показалось, что Петухов-Устюгов — вот она готовая команда, которая будет претендовать на победу в этом виде программы на чемпионате мира. А в итоге получилось, что из этих двух человек один оказался полностью недееспособным, второй же балансировал на грани...

А если говорить о Серёже (это, кстати, звучало и в отчете, который представляли его тренеры Рето и Изабель), ему, прежде всего, не хватает профессионализма. Что касается его физических возможностей, я не могу судить о них, — не знаком с результатами его тестов, поскольку эта группа тестируется в Оберхофе... Раз у Сергея есть желание бегать не только спринт, но и дистанционные гонки, наверное, надо подходить к этому стратегически и трезво, сказать себе: если я пока не готов бегать 30 км, может быть, стоит сосредоточиться на спринтерских гонках и на дистанциях 10 и 15 км, как это делает в последнее время Петтер Нортуг?.. Раньше у норвежца бывали срывы — то в спринтерской эстафете, то в индивидуальном спринте, то на отдельных дистанциях... Как, например, в Сочи, где он вообще остался без медалей. И все из-за того, что хотел объять необъятное. Он и его тренеры сделали выводы и сосредоточились на более коротких дистанциях. Кстати, то, что многие бывшие норвежские спринтеры сейчас хорошо бегают марафонские дистанции, происходит как раз благодаря тому, что у них развиты хорошие аэробные возможности организма. Они в состоянии продержаться за лидирующей группой, а на финише включают свои спринтерские навыки, и это позволяет им побеждать. Я думаю, что и тренеры Нортуга в этом году, во-первых, сделали серьезный крен в сторону аэробной работы, и, во-вторых, — развития скоростно-силовых качеств. Постоянно привожу в пример тренеров Нортуга, потому что они сделали все разумно. Я думаю, что и Сергею стоило бы задуматься над тем, чтобы постараться наработать очень высокие аэробные качества. А это, прежде всего, работа на уровне ударного объема сердца.

— То есть увеличения размера сердца? После гонки на 15 км в Фалуне я видела фотографию пульсометра Сергея Устюгова, на которой виден максимальный пульс в гонке — 206 ударов в минуту, и это, как показывал прибор, — 98 процентов от его максимального пульса! Разве это не слишком высокий пульс для спортсмена такого возраста и уровня? И разве это не говорит о том, что у него маловат размер сердца?

— Я, честно говоря, не знаю, какой у Сергея размер сердца, хотя с таким высоким пульсом вряд ли оно большое. Но если поработать над ударным объемом сердца, это будет способствовать его росту, и максимальный пульс у спортсмена снизится. Насколько я знаю, его швейцарские тренеры на сегодня очень сильно озаботились этим: ему предложены ограничения по лактату, по тренировочному пульсу... Если для спринта такое состояние сердца и пульса не так критично, то не очень хорошо для спортсменов, намеренных выступать в дистанционных гонках. Хотя, если даже в спринте он не всегда может удержать скорость в финале, может быть, как раз в этом причина? В любом случае, сегодня Сергей являет собой тип спортсмена с очень быстрыми, чисто спринтерскими мышцами, при этом обладающего неплохими аэробными способностями... Если поработать над развитием сердца — может получиться очень сильный универсал. Но до какого уровня у него получится развить сердце в этом возрасте — вопрос сложный. Если не удастся — значит, он может остаться классным спринтером... Еще раз подчеркну, на сегодняшний день у Сергея очень хорошие спринтерские возможности.

— Так всё же, почему он заболел после рыбинского этапа Кубка мира?

— Видимо, Серёжа уже в Рыбинске вышел на пик формы и схватил простуду... Вообще, всегда настораживают высокие результаты, которые показывают спортсменами за месяц до основного старта. Они как раз говорят о том, что один спортсмен уже вошел в форму, а другие еще не подошли... И поэтому создается иллюзия, что он намного сильнее остальных. Да не намного он сильнее! Допустим, тот же Максим Вылегжанин в решающий момент не будет слабее, чем Устюгов. Наоборот, скорее всего, будет сильнее, просто в силу профессионализма он будет до нужного момента придерживать себя и свое состояние. Максим может весь этот период находиться в состоянии высокой работоспособности, но при этом не выходить на пик формы. В Рыбинске Устюгов находился, как мы называем, в ОБС (оптимальном боевом состоянии), и дальше он мог либо сохранить его, либо чуть опустить. А спортсмены, которые не добирали, имели возможность еще добавить, и сравняться с Сергеем. И тогда в соперничество вступили бы другие факторы: психологические, технические, морально-волевые...

Я думаю, что почти все спортсмены, которые попадают в десятку на чемпионатах мира и Олимпийских играх, находятся в состоянии спортивной формы. А вот в призеры в спринтерских гонках почему-то попадают практически одни и те же. Думаю, что это не случайно. Это говорит, прежде всего, о том, что эти спортсмены научились не только вводить себя в состояние спортивной формы, но и в нужный момент выдавать максимум своих возможностей. И такие спортсмены есть как у нас, так и за рубежом. Если посмотреть, в последние годы очень мало атлетов вмешивается в борьбу за медали на титульных стартах. Хотя на этапах Кубка мира выигрывает намного большее число лыжников.

Сергею нужно научиться себя чувствовать: где-то поберечься, где-то утеплиться, сесть в транспорте там, где не дует... Я слышал, что у него после рыбинского этапа Кубка мира начался легкий насморк, а он не придал этому значения. В итоге — через несколько дней заболел. А болезнь сразу же отбрасывает спортсмена, находящегося в состоянии высокой спортивной формы, очень далеко... Для него это просто беда.

В этом плане у нас есть великий пример великого спортсмена Николая Зимятова, который научился сберегать себя: и закаливанием занимался, купаясь до раннего снега в проруби, и чеснок с собой в карманах носил, и одевался всегда тщательно, если надо — укутывался, и даже в автобусе всегда выбирал место в середине, где не было шансов, что его продует...

ДОКТОР ЧЕЧИЛЬ

На этом фото знаменитые наши тренеры Михаил Девятьяров (слева) и Юрий Каминский (справа) с врачом Сергеем Чечилем.

...Когда оказываешься в клинике доктора Чечиля в башне «Федерация» в Москва-Сити, удивляешься, как много там открыток, фотографий и плакатов с благодарственными подписями от членов российской сборной по лыжным гонкам. Антон Гафаров, Никита Крюков, Алексей Петухов, Наталья Матвеева, Саша Панжинский...

Мы подарили ему от имени редакции все наши альбомы, подарили подборку последних номеров журнала, а когда через пару недель появились у него снова, оказалось, что все эти альбомы уже расписаны автографами людей, изображённых на их обложках. И опять-таки — с благодарственными подписями.
Говорят, поначалу в сборной его приняли насторожённо, поначалу к лидерам команды вообще боялись подпускать. Костоправ, бывший военный, подводник, человек решительный и прямой... Вдруг поломает Крюкова? А потом парни и девчонки сами стали выстраиваться к нему в очередь. Антон Гафаров так вообще говорит, что без Чечиля ему было бы не выкарабкаться после знаменитого падения на спуске в Сочи, где он заработал несколько трещин позвонков.
Сегодня он работает со спринтерской сборной России Каминского, дистанционной сборной Перевозчикова, работает с группой Рето Бургермайстера и Изабель Кнауте, работает с Сашей Легковым. Он мечется между Москвой, где у него собственная клиника, и Тюменью, Фалуном и Рамзау, он повсюду - нарасхват. Баннеры с рекламой его клиники украшают стартовые страницы двух наших Интернет-порталов, эту же рекламу вы увидите и на страницах этого номера журнала. Чечиля в российских лыжных гонках стало так много, что за него и за нас становится немного тревожно — когда чего-то (или кого-то) где-то становится много, это неизбежно рано или поздно заканчивается. А так не хочется, чтобы Чечиля в нашей жизни когда-нибудь стало меньше... :)

— Вы сказали, что и Петухова едва не свалила простуда... Почему с ним-то это случилось?

— Если спортсмен находится в хорошем функциональном состоянии довольно долго, в первую очередь у него страдает иммунная система. Понимая это, Лёша при первых же симптомах постарался не допускать развития простуды. Да и нельзя сказать, что он заболел. У него появились легкие признаки простуды, которые мы тут же погасили, не дав ему заболеть. Но организм должен был откуда-то брать энергию, чтобы компенсировать затраты на борьбу с недомоганием. Соответственно, его физическое состояние несколько ухудшилось. И это не могло не отразиться на результате. Но если бы финал имел другой тактический сценарий, это повысило бы наши шансы на победу.

— Никита Крюков в прошлом году на сборе в Бельмекене сказал мне в интервью, что очень рад этому возвращению в Фалун, на равнинный чемпионат мира. А еще, что он очень надеялся вернуть те свои взрывные качества, которые были утеряны в связи с подготовкой к Сочи...

— Мне кажется, что Никита не до конца понимает разницу в собственных ощущениях. Естественно, они изменились после того, как мы сделали крен в сторону аэробной работы и работы на медленные мышечные волокна. На каком-то этапе у него произошло некоторое замедление его взрывных способностей. И он это почувствовал. Однако во всех скоростно-силовых тестах, которые мы с ним проводили, Крюков не стал хуже. Наоборот, везде по чуть-чуть добавил.

Я бы сказал, что та темпо-ритмовая структура, которую он достаточно долго пытался воспроизвести по ощущениям Валь ди Фиемме, на сегодняшний день уже не работала, и ее надо было менять. Он пытался ориентироваться на свои прошлые чемпионские ощущения. В принципе, это очень важно для спортсмена. Когда он выигрывает, он потом старается эти нервно-мышечные ощущения воспроизводить от гонки к гонке. Но когда у него это не получалось, он пытался объяснить неудачи тем, что мы поменяли методику... То есть искал причину не в себе, а вовне. Вроде умом понимая, что тесты показывали прирост, на лыжне все равно упрямо пытался выстроить старую схему движений. Очень много времени было потрачено на то, чтобы спортсмен понял это. И принял. Но самое главное, что прорыв-то произошел именно тогда, когда у него сломалась та старая, привычная система ощущений и сформировалась какая-то новая, соответствующая нынешнему этапу его развития. Произошло это, конечно, не сразу. Скорее всего, в несколько этапов.

— Плюс к этому, у Никиты еще как-то не складывалось начало сезона, все время вмешивались какие-то форсмажорные обстоятельства: то кто-то помешал, то сломали палку, то свалили на спуске в Красногорске...

— Я уже неоднократно говорил о том, что Крюков — спортсмен, который выигрывает лишь тогда, когда он максимально мобилизован. Именно такой мобилизации буквально до последнего месяца перед чемпионатом мира ему не хватало. Причин тому было много: женился, дочка родилась — все это требовало от него дополнительного внимания. Началось какое-то раздвоение: вроде он и в спорте, а вроде его и нет... По нему это было четко видно: и техника была не стабильная, и ошибки тактические допускал... Полностью сконцентрироваться ему было очень сложно. Только на предпоследнем сборе в Рыбинске Никита стал пытаться собраться, не отвлекаться. И что-то постепенно стало получаться. Накануне чемпионата мира он все-таки сконцентрировался и доказал, что Крюков — спортсмен экстра-класса.

— Я помню, после Ванкувера вы рассказывали, что за месяц до Олимпиады ваши спортсмены договорились не просто ограничить, а полностью исключить общение с друзьями, подругами, семьями в Интернете и по телефону, чтобы ничто не отвлекало от главной цели... Почему сейчас вы отказались от этой практики?

— Ребята все достаточно опытные, должны сами понимать, как мобилизовываться и концентрироваться... У нас давно уже нет такого жесткого контроля со стороны тренеров. Попытались они сами сделать такое же ограничение общения в Сочи, но у них не получилось... Да и сейчас тоже. Вообще, многие тренеры в последнее время подчеркивают, что для наших спортсменов это стало просто бедой. Об этом даже говорили и швейцарские специалисты на тренерском совете. Они подчеркивали, что спортсмены чрезмерно привязаны ко всякого рода девайсам, все время их с собой таскают...

Я мог бы, конечно, прибегнуть к жестким репрессивным мерам, отобрав телефоны, компьютеры, планшеты... Но мне кажется, это не даст должного эффекта, если спортсмен сам не хочет понять, зачем он это делает... Я считаю, что профессионалы сами должны вовремя отложить в сторону все, что их отвлекает, если они хотят чего-то добиться. Мы, конечно, иногда прибегаем к таким жестким мерам, но я считаю, что это должно быть системой, которую регулирует сам спортсмен. И все-таки в последние дни перед гонками они отказывались от компьютеров и мобильных телефонов.

— Что, на ваш взгляд, помешало бороться за победу в командном спринте?

— Норвежцы помешали! (смеется). Если в индивидуальном спринте у них все выстраивалось под Нортуга, то в командном спринте, я считаю, они шли от Крога. Все неудачи норвежцев в командном спринте в последние годы (Валь ди Фиемме и Сочи) были связаны с тем, что слабинку давал партнер Нортуга. И вот у норвежцев появился Финн Крог — спортсмен, наверное, такого же склада, как у нас Алексей Петухов. За что я всегда выделяю Петухова? Прежде всего, за его способность держать высокую скорость по всей спринтерской дистанции от повтора к повтору. И даже иногда чуть-чуть ее увеличивать.

На сегодня Крог — наша головная боль. Имея такого спортсмена рядом с Нортугом, норвежцы долго могут быть фаворитами. Именно от него они теперь могут строить свой командный спринт. Даже Нортуг им теперь не обязательно нужен. Если Крог будет показывать такой уровень, какой у него был в сезоне 2014-2015, они могут нарабатывать разные тактические варианты и составы команд. Именно поэтому я считаю, что не Нортуг сделал спринтерскую эстафету победной. Он лишь помог Крогу себя проявить на третьем этапе эстафеты. Хотя, конечно, на фалунском чемпионате мира и Нортуг был хорош! Я больше чем убежден, что вся подготовка в этом сезоне у Петтера велась с расчётом на более короткие дистанции. И то, что он на 15 и 30 км себя не проявил, как раз это подтверждает. А то, что выиграл марафон, так все понимают, что это была гонка, в которой ему на руку сыграли погодные условия. Он молодец, быстро просчитал возможности этой гонки. И позволял себе отваливаться от лидеров до 25 секунд (или не мог удержаться), когда можно было спокойно ехать в группе по накатанной лыжне, отставать и на спусках и равнинных кусках накатываться.

Скорее всего, эта марафонская гонка шла бы в таком варианте, как это было в Валь ди Фиемме. Но шведам, нашим и Лукашу Бауэру не дали это сделать погодные условия. Поэтому и отрывы, которые пытались делать лидеры, получались всего лишь 15-секундными. И быстро ликвидировались на спусках из-за свежего снега, по которому бежали спортсмены. Если б не эта ситуация, я думаю, что Нортугу не удалось бы догнать лидеров.

— В одном из интервью Елена Вяльбе сказала, что Каминскому пора перестать экспериментировать. Надо взять старые дневники и вернуться к той методике, по которой спринтеры готовились к Олимпиаде в Ванкувере... И работать по ним, ничего не выдумывая...

— Во-первых, мне ничего не надо брать (смеется) — потому что вся та программа подготовки у меня в голове, так же, как и методики. В основе подготовки к Ванкуверу была схема, к которой я пришел, еще работая с юниорами. Она несколько видоизменяется только в приложении к конкретным исполнителям, с какими-то индивидуальными акцентами для отдельных спортсменов. И именно эта методика до сих пор лежит в основе моих взглядов вообще на лыжные гонки, и в частности — на лыжный спринт. Как я всегда утверждал, так и сейчас утверждаю, что главное для спринтера — это высокие аэробные способности и скоростно-силовые качества. Вопрос только в методах и средствах развития этих качеств.

Могу сказать, что в плане организации подготовки у нас сейчас все стало лучше. В методике совершенствования отдельных качеств (скажем, силовых) мы действительно перешли на другие способы их развития. Но сейчас уже весь лыжный мир перешел на них. Мы оказались одними из последних, кто сделал этот переход на новую методику развития силовых и скоростно-силовых качеств. Самые серьезные попытки что-то предпринять в этом направлении были у Юрия Викторовича Бородавко и Николая Петровича Лопухова. К сожалению, из-за дефицита информации в «нулевые» годы нам пришлось многое искать самостоятельно, к чему-то приходить чисто интуитивно, методом проб и ошибок. Может быть, мы, спринтеры, сделали это чуть лучше, поэтому и выступили лучше в Ванкувере, чем, скажем, группа Бородавко. Я думаю, что им там не хватило каких-то нюансов, которые Юрий Викторович сейчас дорабатывает и использует в подготовке своей московской группы, если судить по тому, насколько хорошо она сейчас выступает.

Нам приходилось искать эти новые методы и средства подготовки, что называется, по ходу, интуитивно. Рядом с нами не было науки, которая могла бы нам это все преподнести и объяснить. Она появилась и стала помогать нам только после Ванкувера. И мы начали гораздо быстрее перестраиваться. На сегодня, я считаю, в методологии мы смогли приблизиться к норвежцам. Насколько близко — пока не могу сказать. Сравнивать мы можем только через результат. Хотя в него входят не только конкретные методики, но и возможности исполнителей. Это и вся система подготовки, начиная с детского спорта, которая у нас оставляет желать лучшего. Достаточно сравнить наши выступления на первенствах мира среди юниоров, где наши спортсмены выступают вровень и даже обыгрывают норвежцев. А на выходе во взрослый спорт те спортсмены, которые проигрывали нашим Ретивых и Устюгову — уже призеры этапов Кубка мира. У нас, к сожалению, только Сергей Устюгов пытается с ними конкурировать. Да и он пока все выдаваемые ему авансы не оправдывает. Особенно в решающих стартах.

В этом году специально для себя, чтобы надежнее классифицировать все в своей памяти, я разобрал каждый наш сбор, начиная с 2008 года, с того момента, как начал работать со сборной командой страны. И лишний раз убедился, что по направленности развития физических качеств у нас почти ничего не изменилось. Претерпели некоторые изменения только методы, средства и в отдельных случаях сроки, отводимые на развитие каких-то качеств. Но чтобы побеждать — нужно постоянно искать что-то новое, совершенствоваться во всех возрастах и элементах подготовки лыжников-гонщиков. Мелочей в большом спорте быть не должно.

Беседовала Татьяна СЕКРИДОВА,

Москва — Отепя,

июнь 2015 г.