GWLS №167

 
GWLS №167
Сдана в печать фотокнига, посвящённая окончанию для меня проекта Worldloppet.  Каждому марафону посвящен разворот с коллажем размером 60*30 см. Исключение составляет Birkebeinerrennet представленный на двух разворотах. В каждом коллаже присутствует текст. Тексты написаны при ряде ограничений: размер не более страницы, прописывается нитка маршрута, даны пару ярких впечатлений, по возможности отражён национальный колорит, адоптированы для широкого круга читателей. Большинство текстов написаны по свежим впечатления в период 2005 – 2014 г.  и в последствии не редактировались. Часть тексов публиковалось ранее в 2009г. Birkebeinerrennet описан в форме сказки, иллюстрации  выполнены художником-мультипликатором Викторией Маслаковой. Скриншоты коллажей можно посмотреть в галерее по адресу

http://www.skisport.ru/photos/picture.php?v=2&w=2&id=52012&page=&choice=1

***
ЛЫЖНЫЙ СЛОВАРЬ ИЛИ КНИГА СТРАНСТВИЙ ПО ЛЫЖНЫМ МАРАФОНАМ ВОКРУГ МИРА

55миллионов лет назад столкновение титанических плит Евразии и Индостана породило горный массив Гималаи, в Непале.
Высочайшая гора Эверест является маяком величия и могущества Природы и одновременно вечным вызовом Человеку. Эверест царствует среди 14 восмитысячников планеты.
Только покорив вершину можно в полной мере осознать грандиозность  создания прекрасной Земли.

Анкета-биография

Помню снежные зимы. Быстро сделав уроки в обеденный перерыв родителей, убегаю до темноты на горку. Особенно ценились прыжки на дальность с самодельного трамплина и   умение проскочить на лыжах в щель между кривыми стволами   ольхи. Я старался не отставать от заводил.
Вот и утро 1 сентября 1966 года, 5 «Б» класс. По дороге в школу наблюдаю, как в лучах солнца тают паутинки первого заморозка.
Мой дружок, сидящий рядом за партой, спрашивает: «Ты кем хочешь быть? Я геологом, геологу нужны сильные ноги, пойдем записываться в секцию». И не смотря на то, что я не хотел никем быть,  после уроков мы дружно вместе шагаем вдоль взлетной полосы военного аэродрома, что на окраине Клина, на стадион «Химик». Серега просится на легкую атлетику, а я хочу кататься на лыжах с горки, но запись идет только в лыжную секцию. Тамара Михайловна Степурова, - мастер спорта по лыжным гонкам, только что закончившая профессионально бегать за «ТРУД», на шесть лет становится моим первым тренером. Что уж говорить, конечно, мы все были в неё немного влюблены.
В 10 классе, уже перворазрядником, я выступаю за сборную города Клин, участвую в многочисленных соревнованиях, проходящих во многих городах Подмосковья.
Первая зимняя сессия в МЭИ. После экзамена ко мне подходит ладный мужчина, Леонов Николай Михайлович, - тренер мужской сборной по лыжным гонкам института и приглашает меня принять участие в тренировочном сборе. Вычислил он меня по единственному зачету по лыжам, что проходил в Измайловском парке. Так я попал на следующие шесть лет в Опалиху, подмосковный дом отдыха, где многие институты: МГУ, МВТУ, МАИ, МИСИ, МЭИ снимали дачи и тренировались на знаменитой Утробинской 15-километровой трассе.
Главным тренером в МЭИ был Владимир Константинович Рогоза, - человек интересно-противоречивый. Он же тренировал девочек и он же на место Леонова, в 1976 году,  привел Грушина Александра Алексеевича - аспиранта института физкультуры. Смена тренера первое время казалась  трагедией, но довольно быстро новый тренер органично влился в команду, ребята стали его уважать, ну а девочки полюбили. Отчетливо помню случай, когда нас старшекурсников наказали за нарушение спортивного режима на осеннем сборе в Обнинске. Наказание состояло в том, что мы не поехали на вкатку в Щучинск, однако в тот 1977 год снег выпал к ноябрю и мы втроем тренировались на лыжах в Опалихе. Каждый день утром из Москвы к нам приезжал Александр Алексеевич, не снимая пальто, садился за стол и молча наблюдал, как мы собираемся на тренировку. Когда мы возвращались, Грушин также сидел за столом, читая что-нибудь из наших книжек. В тот день это был «Остров пингвинов» Франца, затем он встал, попрощался и уехал домой, чтобы снова приехать на следующий день. Полагаю,  это одна из черт характера человека, который в будущем стал лучшим тренером России, воспитав 15 олимпийских чемпионов и 21 чемпиона мира.
Распределившись на работу в Троицк, я продолжал кататься на лыжах и выступать на городских соревнованиях, но остро чувствовал перемену в жизни после годов «полупрофессиональной» подготовки,  проведенных в МЭИ.  
Прошло время,  и уже в новом тысячелетии появилась возможность участвовать в соревнованиях, проводимых в России и в Мире. Появилась мотивация, и возникло желание осуществить кругосветное путешествие по странам, проводящим лыжные марафоны, объединенные под эгидой международной лыжной федерации FIC Worldloppet.
***
Справка
В VI веке, году 552 появилось первое описание  применения скользящих лыж лапландцами и финнами на охоте и в быту. Король Норвегии  Олаф Тругвассон был прекрасным лыжником, о чем говорят записи 925 года, и уже конечно,  в 960 году придворная знать в обязательном порядке  обучалась искусству скользящих лыж. Эпос северных народов представлял богов на лыжах, что считалось одним из главных достоинств, например, норвежский бог лыж и охоты Улл.
Не отставала и Россия.  Из Никоновской летописи за 1444 год узнаем об успешном походе московской лыжной рати на защиту Рязани от царевича Мустафы из Золотой Орды. В армиях Петра и Екатерины также использовались воины-лыжники.
Интерес к спортивным лыжам впервые проявили опять таки норвежцы. В 1767 году были проведены первые соревнования по всем видам лыжного спорта, а через столетие организовано первое лыжное общество, и наконец, первый лыжный праздник в Норвегии - Холменколленские игры в 1883году.
Эстафету подхватили в Европе, Америке и Японии. В России в 1895 году организован Московский клуб лыжников. В Москве количество лыжных клубов достигает 11,  в Петербурге 8. Московские клубы объединяются в лигу лыжебежцев, и до начала I мировой войны проводятся 5 чемпионатов России.
***
Мировое странствование по лыжным марафонам для меня началось с Васалоппет – легендарной королевской гонки, основанной в 1922 году в Швеции. Это единственная гонка, в которой ограничивается количество участников. В 2005 году, со всего мира, их было 19244. Васалоппет влечет к себе не только своим масштабом, но и возможностью побороться за памятную медаль короля Густава Васы, которой награждаются участники, уложившиеся в полуторный норматив от времени победителя. А победить в Васалоппет  не всегда удается  даже олимпийским чемпионам, как например, случилось с Вячеславом Ведениным в 1972 году. С четвертой попытки выиграл Васалоппет Иван Гаранин в 1977 году.
Незадолго до старта, я тщательно выведывал секреты и нюансы подготовки к Васе у знаменитого гонщика. И вот настала морозная звездная ночь, в которой мы выстраивались на длинной стартовой поляне вдоль речки в Салене. Передо мной 4000 северных воинов, за мной стоят еще двадцать когорт. До заветной цели я должен обойти 2000 гонщиков.
В Хокберге, на 70 километре, болело всё, что когда-либо болело в жизни,  дорога липла к лыжам. На обочине плакат «OSKARD SWARD 3:51:47». Пятнадцати-минутный запас по медальной зоне влечет меня с неведомой силой вперед. Пересекаю финишные ворота в Море с надписью
«ПО СТОПАМ ПРЕДКОВ ДЛЯ ПОБЕДЫ БУДУЩЕГО».
Часы на башне костела показывают 5часов 33 минуты. 1990 место в  Васалоппет. Я счастлив, как наверное счастливы и американские братья: Jimes Agre – медалист Васалоппет 2004 года и его брат, нобелевский лауреат по химии 2003 года Peter Agre. Что для кого важнее, знают только они.
***
Трентино, Валь-де-Фасса,  Доломиты,  Каназеи,  Кавалези, Рода, Валь-де Фиеми,  Пассо-де-Лавацо – для каждого участника 70 километрового марафона Марчелонга этот набор слов является чарующей песней, зовущей к себе, даже более звучной, чем голос Паваротти, отправляющий 5000 лыжников со старта в небольшом городке долины с мягким название Моена. Марчелонга никогда не отменяется. В некоторые годы она полностью проходит по узкой снежной дороге, извивающейся по зеленой долине. Снег привозят с гор, и он будет всегда.
Уютный отель Франчески «Буканеве» расположен прямо на трассе. Высота в Виго-де-Фасса 1390 метров над уровнем моря. Несколько дней идет снегопад, но в день гонки выглядывает солнце, приветствуя 33 Марчелонгу. Я бегу по восхитительной долине, 14 маленьких городков вдоль трассы радостно приветствуют меня. Сто тысяч итальянцев гремят в погремушки, звонят в  альпийские колокольчики, переживают и радуются вместе со мной. Жемчужиной Марчелонги является крутой трехкилометровый подъем на финише в Кавалезе. Перед подъемом стоит очередь в сервисную группу по смазке лыж. Не останавливаясь, начинаю штурмовать гору. Лыжи, конечно,  не держат и приходится технически приспосабливаться. «Гусиным шажком с прихлопом» по обочине, не разгибая рук,  достаточно быстро забираюсь наверх горы. Сердце выпрыгивает из груди с частой 190 ударов. Итальянцы кричат «Russia – Khalimullin -Yury». Финиш.
Такого радостного состояния не приносит ни один другой марафон. Италия, солнце и горы, вино и сыр, улыбки и лыжи, ароматные колбасы толщиной с ляжку Кустодиевской мадонны. Я обязательно сюда вернусь.
***
Я не сторонник совмещения в одной поездке нескольких марафонов. Подготовки и эмоций заслуживает каждый из ожерелья мировых марафонов, но не всегда мы вольны в выборе. Так случилось и с Кёниг Людвиг Лауф.  Бавария, отроги Альп.  Небольшой курортный городок Оберамергау, расположенный на высоте 1000 метров, у подножия местной доминанты – горы Кофел. После Италии здесь сухо и холодно. Можно долго гулять по улочкам пряничного Оберамергау, разглядывая искусные сказочно-библейские росписи стен домиков. Наша улица Крайцвега - попроще. Современные дома чередуются со скотными дворами, теплый навоз в кучах лежит возле дороги – уютно. Трасса – железная дорога, красиво изгибающаяся между величественными елями, пронзающими верхушками небо.
За всю свою историю марафон менял протяженность от 90 до 50 километров. Мода на разделение марафона на две части:  классическую и коньковую, отразилась и на Кёниг Людвиг Лауф, что не позволило собрать на основной 55 километровой классической гонке более 1500 участников. Организация марафона, как и всё немецкое, добротная, но в душе нет праздника. Буднично пробежал марафон, который в памяти оставил спокойный след, как полоска пролитого супа на белую скатерть Оберамергау.
***
В 70-е годы прошлого столетия Финляндия соперничала со скандинавами за право проведения «самой великой» лыжной гонки. И действительно, Финляндия Хиихта в лучшие годы собирала до 14000 лыжников на 75 километровый марафон. Однако сейчас финский марафонский айсберг медленно тает. Дистанция сокращена до 62 километров, введено разделение на классический и коньковый стили. В результате этого,   в 2006 году на старт классической Хиихты вышло 3500 участников.
Финляндия Хиихта самый ближний и одновременно любимый марафон для русских лыжников. Действительно: вечером сел в поезд, а утром - вот он заснеженный Лахти. Небольшая прогулка пешком и ты в одноименной гостинице. Организация марафона простая, точная, выверенная десятилетиями. Марафон стартует на легендарном лыжном стадионе Лахти, который украшают три огромных трамплина. На стадионе имеется прекрасный лыжный музей, установлены памятники великим финским чемпионам.
Современная жизнь в Лахти - это воплощение несбывшейся нашей мечты в период империи Советского Союза. Добротно, спокойно, без излишеств и дорогой спеси, при полном отсутствии черных джипов на улицах и черных шуб в джипах, финны неспешно занимаются своим делом, излучая при этом полнейшее достоинство.
Накануне марафона мороз задвинул за -24°С. Ощущаю в теле и мыслях желание побороться за место на финише в первых трех сотнях. Стартуем в подъем со стадиона, оставляя трамплины за правым плечом. Кажется все нормально, но на пятом километре обрывается темляк лыжной палки. Озарением в мозгу проносится картина молодости. Новогодняя Манжосовская гонка. На старте мне срывают лапку с палки, разворачиваюсь, иду обратно.
-Что случилось? - спрашивает тренер.
- Да вот, Александр Алексеевич, лапку сняли.
- Что же ты, Юра. Лапки надо ставить на эпоксидку.
Судорожно сжимаю палку рукой и начинаю искать группу сервиса, где можно сделать замену. У сервисменов на десятом километре есть только длиннющие палки для конька. Продолжаю бежать со своей палкой, несколько раз выпускаю её из руки, теряю время. В исхлестанной ветром голове рождается холодная, как лед мысль – «толчок не в полную силу, сильнее сжимать ручку лыжной палки». Собственно так и доехал до финиша. 290 место на финише  встраивается в план, предшествующий марафону, но странное дело, не могу вспомнить эпизодов и деталей самой гонки. Так вот, какая ты холодная Финляндия Хиихта.
***
Накануне дня, когда заканчивается запрет есть яблоки, я шел заповедной дорогой из города в город вдоль Черного моря. Мои мысли были обращены к единственному месту на Земле – поляне в Бедрихове, где проводится Джизерская пятидесятка – марафон, посвященный погибшим в Перуанских Андах альпинистам. Однако перед самым Новым годом возникло непредвиденное препятствие в виде разрыва внутренней боковой связки колена.  Две недели прошли в ежедневных размышлениях: «Что делать?»
Дорога не может повернуть вспять. Я загружаюсь в автобус, уносящийся в Джизерские горы, что в ста километрах от Праги. Стадион в Бедрихове, уютной деревне на окраине Либереца, засыпан снегом. Ретракты постоянно утюжат трассу. Первый раз за три недели встаю на лыжи. Рана - как новое сердце, которое бьется само по себе. Медленно передвигаюсь по калее, жуткий страх охватывает каждый раз на спусках с правым виражом. Так проходит три дня, чешское пиво разнообразных сортов, по цене «Клинского» скрашивает тревожное ожидание гонки.
Здесь надо сказать, что это уже второе посещение Бедрихова. Год назад с хорошим настроением мы примчались сюда из теплой Москвы. Поля цветущей люцерны за Вроцлавом предвещали чудо, поскольку веб-камеры, расположенные на стадионе  в Бедрихове демонстрировали снег. Однако, поднявшись на Зелёную гору, мы увидели, что ночной теплый дождь смыл весь снег. Марафон отменили. Высоко в горах, по найденной полоске снега, бродили несчастные русские лыжники. Свободное время было посвящено исследованиям Праги и различным пивным кабачкам.
Но это в прошлом, а сегодня вечером накануне гонки, лыжный клуб Либерец проводит историческую реконструкцию лыжных соревнований начала прошлого века. Дамы и господа с обязательными матерчатыми рюкзаками, на огромных деревянных лыжах и  палками высотой с человеческий рост, разыграли первенство в троеборье: лыжных гонках, слаломе и прыжках с трамплина. Всё действие происходило при свете факелов, воткнутых в снег на трассах соревнований. Господа, также  факелами в руках, освещали дорогу дамам. Наблюдая эту лыжную фееррию, я оказался в детстве. Туман разорвало свежим ветром, из него выступил финский домик под красной черепицей в  военном городке на окраине Клина, пацаны весь день катающиеся на лыжах с  горки. Среди них я заметил маленького Юру.
Наступило утро старта. Отсутствие снега в прошлом году, привело к повышенному вниманию со стороны 4,5 тысяч лыжников в этом. Неужели мне понадобилась два года, чтобы занять своё место в построении? Это счастье будет слишком трудным. Судьба испытывала, но я здесь на своем месте, вокруг шведы, норвежцы, немцы, чехи. Всё хорошо.
Хорошо было первые десять километров. Это стартовый подъем, который я заехал на адреналине очень прилично. Пульс зашкаливал за 180, но что было делать? В горах, на плато, свело здоровую ногу, а затем и пресс. Дотерпел до второго мощного подъёма на тридцатом километре и на нём умер. Это уже был не я, а бухгалтер, ведущий бесконечно-повторяющийся скрупулезный отсчет каждому километру, который нужно вынести до  финиша. Ну что, в сражении участвуют и раненные воины. Я выполнил, как мог, что было назначено свыше.
***
На утро следующего дня меняю автобус и компанию, мы пересекаем Чехию и Австрию. Настроение приподнятое. Нас ждет Доломитенлауф. При подъезде к Обертиличу, в вечерних сумерках, уже ощущается величие австрийских Альп. Прекрасный пансион «Андреас», с банями, Интернетом и доброй кухней. Как только утренняя зоря очертила контур гор, и дальше в течение всей недели, при каждом удобном случае, выскакиваю на балкон, полюбоваться видом долины, которая меняется буквально каждый час. Становится ясно, почему это обетованное место выбрал для жизни и тренировок прославленный норвежский биатлонист Уле Айнар Бьорндален. На лыжной трассе хочется пошире открыть рот и пить эту красоту. Этого не удается сделать только в одном месте, на мощнейшем, трижды меняющем направление подъёме, да и высота здесь не шуточная -1700м.
Старинная пушечка даёт стартовый выстрел. Разобравшись после старта, замечаю рядом с собой костромского гонщика. Ещё неделю назад он легко выиграл у меня пол часа, а сегодня, так происходит, что весь марафон сводится к нашему единоборству. Отставание на спусках я компенсирую на подъёмах. Притормозив на питательном пункте, неожиданно падаю, не понимая кинематики этого движения. Колено решило напомнить о себе. Приближается финиш. Единственный шанс выиграть у Андрея, это предстоящий подъём, который я выбегаю, как мне кажется, без остатка сил. За подъемом начинается многокилометровый выположенный спуск на биатлонный стадион. Я постоянно жду, что Андрей меня догонит, но этого не происходит.  Высокое, для меня, 101 место, хотя единичка чуть-чуть размывает пурпурную краску курток, в которые одет национальный духовой оркестр, встречающей своей игрой победителей Доломитенлауф.
***
Странствование не может обойтись без пересечения океанов. Это условие мирового правительства FIS. Европу Боинг покидает через северный путь: Лапландия, Швеция, Норвегия. Фьёрды даже с высоты выглядят величественно, над созданием этих фантастических отвесных изломов трудилась целая армия гномов под предводительством Улла. Распахивается Гренландия с бесконечными, стерильными, безжизненными горами. Хотя там изобилие снега, но мне туда точно не хочется.
Аэропорт Торонто. По пути на марафон Гетинеаулоппед, мы заезжаем на Ниагарский водопад. Постоянно висящая в водяных парах радуга подчеркивает монументальность чуда света. Ревет с высоты восьмидесяти метров большая мощная вода, глубокая, доходящая до самого сердца, сладкая и смертоносная.
Перебираемся в столицу.  Прекрасный отель «Холидей Инн» с бассейном, сауной, тренажерным залом. Тренажеры нам не нужны, у нас классический марафон. За океаном европейские правила не действуют. На старте нас выстраивают во вторую, туристическую группу участников. Огорчившись этому обстоятельству, я красиво ухожу в отрыв от группы, гарцуя несколько километров в одиночестве. Широкая трасса марафона проложена в великолепном ландшафтном парке Гетинеау, что в предместье Оттавы. Солнечно, морозно, километровые подъемы и такие же спуски. Катишь марафон и радуешься.
Где-то на середине, из-за спины выскакивает друхметровый норвежец, обгоняя меня огромными нелепыми шагами. Я удивлён, что мой «правильный» технический арсенал позволяет удерживаться за ним лишь с огромным трудом. Половину дистанции едем со скандинавом в связке, но за несколько километров до финиша, он своими чудовищными шагами вновь начинает медленно уходить от меня. Нас разделяет метров сто. Предельное напряжение моего тела не меняет результата. Заметив маневр норвежца по направлению к последнему питательному пункту, устремляюсь мимо, надеясь продержаться последние три километра. За спиной никого нет, вот уже слышна музыка, выкатываюсь на стадион. На последнем вираже,  вдруг неожиданно вижу впервые бешено одновременно-толкающегося палками «моего» норвежца. От неожиданности, в крике у меня выворачивается рот, заполненный русскими словами. Моё оружие – частота, и оно приносит мне перевес в пол метра.
Спустя несколько минут, норвежец подходит ко мне, благодарит за гонку. Знакомимся. Арне  чуть за сорок. Между нами десятилетие. На следующий день отдыха, гуляем по Оттаве. Много стройных девушек быстро бегают вокруг комплекса суровых готических зданий старинного парламента, но большинство горожан устремляются с коньками на замерший канал Ридо,  все таки КА-НА-ДА – родина хоккея.
***
Из Монреаля вылетаем в Минниаполис и далее в озерный край – Хэйвард. В Хэйварде не только расположен финиш крупнейшего марафона на американском континенте Америкэн Бинкебейнер, но также находится музей Царь-рыбе - наиогромнейшей щуке, пойманной в его окрестностях. Мы живем в умном доме мистера Смита, тренируемся, наблюдаем подготовку жителей к марафону. Даже в гипермаркетах не видно негров, индусов, мексиканцев. Центральная улица, взятая из голливудских декораций ковбойского фильма «Однажды на диком западе», засыпается снегом, устанавливаются глыбы озерного льда, из которых ваяют скульптуры. Великолепную лыжную трассу отделяет от пересекающей ее дороги шлагбаум, на котором висит табличка «За вход с собаками Штраф 500$».
Викинги открыли Америку за 500 лет до Колумба. Одна из колоний их потомков живет в Хэйварде. Любовь к лыжам - это проявление ностальгии, которая давит камнем под сердцем. Ранним утром школьный автобус отвозит нас на место старта, в небольшой городок Телемарк – название, которое также приплыло  с норвежского плато. В имени марафона присутствует слово Биркебейнер, это в честь двух лучших норвежских воинов-лыжников из свиты короля, спасших маленького королевского наследника. Оба богатыря, во всем боевом облачении, сегодня стартуют среди нас.
Восемьдесят спусков, коньковый ход, три тысячи участников, старт из четвертой волны – все это немного напоминает автомобильные гонки. Некоторые подъемы имеют имена собственные. «Пчелка, ты можешь это!» - кричат фанаты, одновременно неистово извлекая музыку из неведомых мне инструментов. За несколько сотен метров до финиша, уже тысячи болельщиков чествуют каждого участника марафона. На финише стоит семья олимпийского чемпиона по лыжным гонкам 1956 года в Кортино                    д`Ампеццо Николая Аникина. Так случилось, что сегодняшним местом жительства для них стала Америка.  Встретив сына, Аникины продолжают встречать русских лыжников. У Николая Петровича и Антонины Акимовны тоже лежит под сердцем непрерывно давящий камень.
***
Собираясь на Тартуский марафон в Эстонии, никак не мог отделаться от предубеждения, что на окраине огромного пространства бывшей империи СССР может существовать лыжный сход, подобный именитым мировым марафонам. Для изгнания этого чувства предпринимаю усиленную осеннюю подготовку - выезжаю на первый снег. В какой то момент организм взмолился об отдыхе, и вот три недели страдаю  рождественской скарлатиной под новогодней елочкой. Появилось время и желание написать эти заметки...
Выезжаем из Москвы в день, когда важные, гладкие чиновники отменили главный марафон моей страны – ЛЫЖНЮ РОССИИ. Двенадцать часов дороги - и  мы уже в небольшом эстонском городке Отепя, имеющим все атрибуты европейского города. На городскую площадь фасадами выходят ратуша, пожарная часть, полицейский участок, церковь, магазинчики, бары и наконец, знаменитый лыжный стадион «Техванди», где ежегодно проводится этап кубка мира по лыжным гонкам.
Хутор с печным отоплением, в котором я поселился, расположен прямо на трассе  63-километрового марафона. Камин в гостиной придает уют быту. Выхожу на первую тренировку - и прямо у порога одеваю лыжи. Оглянувшись назад, замечаю эстонский флаг, развивающийся над коньком дома. Эстонцы любят свою родину. Флаги реют почти во всех хуторах. Маленькая бедная Эстония – для эстонцев великая страна. С горечью вспоминаю великую Россию.
Утром в день старта комнаты просыпаются светлыми от выпавшего ночью снега. Это осложняет подготовку лыж, да и сам марафон. Пять тысяч лыжников выстраиваются огромной подковой на стадионе «Техванди». Аншлаг, полная загрузка, спокойные эстонцы счастливы, ведь они сумели в этом опередить друзей финнов. Мое место в почетной четвертой когорте. С нами стартует премьер-министр Эстонии Андрус Ансис. В обрамлении густого снегопада дается старт. Подкова с невероятной силой распрямляется, выбрасывая изгибающуюся змею, состоящую из разноцветных лыжников, на трассу марафона, проложенную между заснеженными хуторами. Я ощущаю в себе силы и готовность померяться ими с эстонскими сытыми парнями. Свежий снег сделал своё дело. Из четырёх подготовленных лыжней накатаны только две, по ним и бегут тысячи лыжников. Несколько раз пытаюсь обойти соперников по соседней, запорошенной свежаком лыжне. Трачу огромные усилия - и в результате оказываюсь там же, где и был до обгона. Нет,  эти попытки надо бросать. Кажется, трасса марафона не очень трудная, нет затяжных подъемов и голой равнины с пронизывающим встречным ветром, но вырабатываешься весь, без остатка.
На финише занимаю достойное 393 место, а в своей возрастной группе 17 результат. Ну что ж, не плохо. Центральное телевидение Эстонии  ведет прямую трансляцию марафона. Аудитория этой трансляции в странах Балтии 7 миллионов человек. Переодевшись, кушаю фирменную солянку, запивая горячим портером SACU. Медленно меня наполняет чувство радости. Предубеждение об Эстонии, с которым я безуспешно боролся, развеивается, будто летняя тучка над морем.
***
Марафон в Энгадинском  районе Швейцарии являлся для меня десятым в мировой серии марафонов Worldloppet, а следовательно, я находился в ожидании праздника, на котором получу звание мастера Worldloppet. Прямо из аэропорта Цюриха по знаменитой своей точностью железной дороге, в красном обзорном электропоезде подымаюсь в горы, в Сант-Мориц. Горные речки и озера с каменистым дном, зеленеющие поля, переходящие в языки снега, лесистые горы и, наконец, скальные заснеженные вершины гор. Смена пейзажей завораживает. Уже вечером прибываю в Сант-Мориц. Падает снег, вот тебе и 322 солнечных дня в году! На следующее утро выхожу на трассу, расположенную на высоте 1800м. Самочувствие отличное, легко проезжаю самую сложную часть из Сант-Морица в Понтдрезину, любуясь пиками Murezzan, Corviglia, Nair.  Начинаю строить планы на марафон.
Сант-Мориц - старейший зимний курорт Европы, пристанище королей и принцесс, королев и принцев. Этот городок красиво разлегся на склонах гор вокруг озера. Замершее озеро Сант-Мориц  - арена аристократического спорта, нет не тенниса и не лыж, а зимнего поло на лошадях. Здесь-то принцы и разминают свои косточки, попутно высматривая  невест. А знати среди зрителей собирается до десяти тысяч. В окрестностях расположены виллы пятидесяти миллиардеров. Гуляя по заснеженным улочкам, задаешься вопросом, каким образом судьба выбирает души, помещая их то в рай Сант-Морица, то в ад пустыни Монголии.
Следующие два дня проблема акклиматизации пытается испортить мне праздник: лихорадит, болит живот. Брожу по роскошным центральным улочкам, немного гуляю на лыжах. Снегопад заканчивается, кое-где прорываются островки голубого неба. Противоположный берег озера выныривает из снежной пелены, купаясь в лучах солнца. Воскресное утро марафона. Морозно и солнечно – день чудесный. Сажусь в автобус, увозящий лыжников на старт, расположенный в 15 километрах, в Малойи. Солнце начинает освещать заснеженные вершины гор, которые искрятся алмазными друзами на темном еще фоне неба. Мне не хочется, чтобы дорога закончилась.
Малойя напоминает огромный муравейник, движущийся  в строгом порядке. Один поток лыжников торопится на стартовую поляну, положить лыжи в свой сектор, другой поток течет навстречу, чтобы переодеваться и сдать вещи в военные грузовики. Я тоже проделываю эту процедуру, и уже бегом устремляюсь на старт. Помню, как под ногами скрипел снег. Пристегнуты крепления лыж, и в этот момент из-за Бернины вырывается солнце, заливая лучами 12-тысячное  построение лыжников. Становится тепло и радостно.  На земле отражается небо над ней.
Энгадин самый быстрый марафон. Первые и вторые пять километров вся армада пробегает за 14 минут. В Сант-Морице  начинается единственный подъем, на котором я понимаю, что акклиматизация в предыдущие два дня не закончились. Мышцам не хватает кислорода, ноги отказываются слушаться. Горнолыжный спуск среди сосен в Понтрезину, за которым трасса устремляется вниз. Здесь нужна силовая работа, но этого у меня не получается.  На финише я  лишь 865, а ведь  хотелось попасть в элиту А, которая заканчивается 700 номером. Но праздник остается со мной, да и загорелые счастливые лица всех моих друзей излучают счастье.
Уже в аэропорту я посылаю заявку в правительство Worldloppet, на присвоение звания мастера Worldloppet, воспользовавшись самой точной почтовой службой мира.
***
Царство Биркебейнеров.    Сказка (по мотивам Birkebeinerrennet 2010)
Сколько ниточке не виться, но пришло время солдатику двинуться за синее  морей, за зеленые горы, путем северным в земли Скандии. В землях тех правят три брата,- три бессмертных Змея-Горыныча и у каждого из них  свое царство,- своя Гора, которую неусыпно  охраняют. Но делать нечего, послали солдатика пробежать по землям северным, через три горы к стадиону олимпийскому, что в Лиллехаммере. Этой любимой потехе придаются все воины норманнские. Пробежать по царствам змеиным, остаться не проглоченным, не зажаренным, а целым и невредимым спуститься с крутой горы мимо черной речки Месны, к площади ристалищной. И кто спустится  в целости - будет принят в орден почетный – Биркебейнеров.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.  Однажды весной,  в один из тех дней, что март занимает  у  апреля,  утречком, чуть серый день наступил, до гор дотянулся, приезжает солдатик в город Рене. За городом тем простираются царства змеиные, а там  уж многие тысячи норвежских воинов собрались в ожидании праздничка,- поигрывают востренькими палочками-копьецами, поблескивают быстрыми лыжицами, что от самой Скейде получены. Встал солдатик в серединочку между викингами и поехал в гору высокую протяженностью о тринадцати верстах. Глядь-поглядь: в версте от него летит змей трехглавый.  Прилетел змей, начал виться над воинами. Из одной  пасти огонь извергается, вторая лютым холодом обдает, а из третьей вода хлещет, что твой дождь тропический. Залил змей гору снежную водой, а потом заморозил стужей лютой. Начали ратнички маяться с быстрыми лыжками своими,- не могут въехать в ледяную гору окаянную. Взмолились тут воины норманнские богу своему Улле, и тот укрепил их лыжи, а солдатику русскому некому помочь,- далеко его родимая земля. Собрал солдатик силушку последнюю – бежит,- вот уж и крыши черные  Скрамстадсетре - гнезда змеиного виднеются. Увидел это ирод трехглавый и ударил лапой чешуйчатой солдатика, вбив его в снег по щиколотку. Повернулся головой с пастью огненной, хочет живьем сжечь солдата. Но служивый исхитрился, ножки из плена снежного выдернул, да через перевал и бросился вниз с горы покоренной.
Не успел солдат дух перевести, а вот  оно уже царство среднего Змея-Горыныча о шести головах. От лютого холода здесь не растут деревья,  птицы падают замертво. И в этом морозном мареве по всей горе рассыпаны викинги, что в своих доспехах ярких бегут по горе бескрайней. У черного камня лежит Змей с когтистыми лапами и длинным хвостом с острием, - из всех шести голов  веет вселенским холодом. Ленится Змей, не показывает свою силу полную, а ведь в былые годы извергал он гром и молнии, поднимал бурю сильную,  сдувая  лыжничков в пропасть глубокую. Бежит солдатик, но не ведает того, что у третьего брата Змея-Горыныча о двенадцати головах накануне случились именины, что празднуются раз в двенадцать лет,  и попросил он братьев меньших в подарок ему оставить на забаву воинов норманнских.
Перемахнув вторую гору за перевал, увидел солдатик далеко внизу     владения двенадцатиглавого чуда-юда. Птицей юркою спустился солдат к  Кварстад,  видит перед ним Гора круче прежних. На небе солнце павлиньим хвостом пылает, как красным летом, ни тучки нет, а небо темнеет, ни дождя-то нет, а гром гремит, и грозы-то нет, а огонь блестит. Повернул голову солдатик и содрогнулся, - видит, летит к нему Змей-Горыныч, страшней прежних двух: о двенадцати головах, о семи когтях, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит,  медные когти на лапах блестят. Тут почувствовал солдат, как меняется вкус его собственной слюны во рту. Кровушкой она солонит. Подлетел змей и стал заживо варягов глотать, только лыжи хрустят. Земля дрожит, снег плавится,  бурные ручьи бегут,- рвет когтями Змей воинов. Испустил Змей пламя огненное, хочет сжечь солдатика, да остановился,- что-то так,  да не так. Ах, русским духом повеяло! Решил присмотреться, а перед ним солдат. Никто русскую коску не звал, сама пришла.
- Что солдат – ясная кокарда, стало быть,  не нашлось помоложе молодца на святой Руси, чтоб со мной сразиться? Прощайся теперь с белым светом - да полезай скорей сам в мою глотку - тебе же легче будет.
Видит солдатик, что туго завинчено, смерть неминуемо подступает. Вспомнил он о матушке-старушке, жене-лебедушке, доченьке-лапочке и говорит Змею: «Ах ты жимолость на цыплячьих ножках, не хорохорься раньше времени перепончатый, вспомни лучше богатыря Миха́йло Ива́нова, что побил всех ваших воинов хваленых хоть и подсылал ты к нему своего тролля приножного, что Мазаем с дубиною кличут». И от безысходности  плюнул солдатик Змею в глаз рубиновый. От неожиданности подпрыгнул Змей на лапах упругих, захлопал крыльями, шеи его штопором перевились, головы застучали друг о дружку. А солдатик тем временем дальше в Гору бежит. Бросил тут в него Змей палицу медную и вбил по колено в снег. Уж не жалко ножек солдатику, лишь бы лыжки остались неломаны. Вновь подлетел Змей к солдату и спрашивает: «Хочешь, чтобы ты носил свою дорогу или  чтобы  дорога  носила  тебя? Выбираешь  первое - иди, отпущу тебя,  иди не оглядывайся, но  знай,  доколе  дойдешь, - до дыр сотрешь свои ноги». Не веря счастью своему, из последних сил дошкандыбал солдатик до  Шушоена, где заканчивалось царство змеиное,  стал спускаться с горы мимо речки Месны, почерневшей от крови в Лиллехаммер, к площади ристалищной, стадиону Биркибейнеров.  Навернули лыжи, сколько им верст положено. Докатил солдатик. Там и получил печать заветную, скрепляющую братство воинов – Биркебейнеров.
***
«Восходит солнце и заходит солнце и на свое место поспешает, чтобы там опять взойти». Время пробежать марафон там, где восходит солнце… Ночь обагряется кровью, светает. Небо медленно превращается в огромный японский флаг. Флаг все выше и выше поднимается над облаками, самолет снижается, будто стесняясь утреннего загара. Остров – это всегда что-то, отделенное от всего остального. Но остров – это и возможная часть чего-то, что раньше было единым целым. Кажется, самолет садится прямо в холодные воды залива Исэ, но в последний момент язык взлетно-посадочной полосы аэропорта Тюбу вытягивается под колёса лайнера. Ногоя. Представительница компании Этихад с плакатом, на котором перечислены русские гайдзины, быстро и нервно ведет нас к стойкам паспортного контроля. Это вызвано четырёхчасовой задержкой аэробуса в Пекине и опозданием на местный рейс АNА до Саппоро. Офицер полиции помогает заполнить миграционную карту, все время, приговаривая «ОК» и далее передаёт нас на регистрацию. Две молоденьких стройных и тонконогих японки хватают мой увесистый рюкзак и  бегом несут его к нужному гейту, в то время, как третья сует в руку посадочный талон. Полтора часа полета и вот он Саппоро. В полночь мы оказываемся в центре города,- в Сусукино. Снежинки-мотыльки  устраивают веселый хоровод, перед тем как погибнуть на отапливаемом тротуаре. Ночь раздваивается, оставляя место какому-то сладкому свету. Улицы заполнены радостной музыкой. В разгаре снежный фестиваль Саппоро 62. Множество японок, припорошенных снегом,  в летних туфельках на босу ногу, прогуливаются по бульвару. Наш отель Weekly Sapporo 2000&ANNEX расположился в окружении отелей любви.
В пятницу, вспомнив цель своего приезда, отправляюсь на просмотр трассы марафона. Четыре остановки на метро и вот он Саппоро-доум,- огромный многофункциональный комплекс, где проводился ЧМ 2007года. Тр