51 спортивный батальон. Лыжники и маршал Язов.

- Ну, рассказывай, Дима, чего там с маршалом было.

- Батальон тогда еще в Лефортово был. Я после шести месяцев учебки второй раз в батальон попал. Первый раз неудачно вышло. Я только вечером из учебки приехал, ротного даже не видел. Утром пошли на завтрак. Из роты раньше всех человек пять собралось, спрашивают меня, идешь с нами? Мне порядков еще никто не объяснил, иду говорю. А оказалось, мы не в свое время в столовую пошли. Пока мы на завтраке были, комбат раньше времени пришел. Возвращаемся, а тут построение, нас уже ищут. Комбат не в духе, там ЧП какое-то случилось. Солдат что ли сбежал в полку, комбата вызвали, а тут у него самого в батальоне шестерых не хватает. Ну, он под горячую руку дал команду всех шестерых в войска за нарушение воинской дисциплины отправить. Самое смешное, у одного уже командировка на сборы на руках была, он как-то слинять умудрился под шумок. Двоих в течение дня тренер отмазал, подъехал, договорился с комбатом. Еще двое не прикомандированные были, а сразу в батальон призывались, поэтому их тоже никуда не отправили. Я, вроде как, и не виноват, если разобраться, но наказать-то нужно было кого-то. В итоге, меня одного в войска и отправили. Да так неудачно, что я там на полгода до конца учебки завис.

- Дим, а помнишь, с легкоатлетом как вышло? Еще смешнее история была. Хотя, ему-то самому, конечно, не очень весело было. Но, его быстро назад вернули, повезло, что Чемпионат Вооруженных Сил был на носу. Пришел в роту, а его сразу дневальным поставили. Комбат из отпуска должен был выйти, никто комбата встречать не хотел. Ну, и молодому легкоатлету  говорят, ты постой на тумбочке, а мы уберемся, койки выровняем,  кантики отобьем. У тебя как раз и форма новенькая, муха не сидела, ботинки, как из магазина сияют, неношеные. Комбату понравится. Он не понял в чем подвох, ну, говорит, убирайтесь, парни, я постою. И вот бегают все, суетятся, порядок наводят. Только и слышно, что Бык из отпуска выходит, сейчас Бык придет жару даст, Бык после отпуска всегда не в духе, как бы от Быка не схлопотать. Комбата у нас старого Быком звали, помните? Ну, вот заходит в роту майор, боец со страху растерялся, вытянулся по стойке смирно, а сказать ничего не может. Запугали его Быком. А комбат ждет, когда боец доложит по форме. А он молчит. Только стоит навытяжку.

- Новенький что-ли?

- Так точно.

- Ты знаешь, кто я такой?

Ну, тут он, наконец, очухался, и бодро отвечает. Громко так, на всю казарму.

- Так точно, вы майор Быков. Здравия желаю, товарищ майор.

И тишина мертвая. Он-то не знал, что кличка у него была Бык не потому, что он майор Быков, а потому что на быка был похож. А фамилия у него другая была. Но, про кличку свою он знал. И от такой наглости просто рассвирепел, глаза кровью налились. Как натуральный бык, только копытом не бьет. Все-таки армейские клички бывают довольно меткими.

- Раз я Бык, то вы у меня коровы, и я вас буду сейчас иметь.

Легкоатлета сняли с наряда, и отправили оформлять документы, назад в войска. А остальных, как и было обещано, начали иметь.

- Ладно, не отвлекай меня со своим Быком. Вот, значит, вернулся я снова в батальон. После завтрака навели порядок в расположении, утренний осмотр, подведение итогов. И потом ротный раздал увольнительные.

Тут надо пояснить, что такое увольнительные в спортивном батальоне. Порядок такой был. Раз в месяц тренера из команд по видам спорта на спортсменов оформляли документы. Такой официальный вызов на сборы. Документы где-то там, в штабе округа подписывали, и они приходили в батальон. В батальоне выписывали командировку на месяц, и спортсмены убывали, типа на сборы (кто реально на сборы, кто на соревнования, кто просто домой ехал). Но, с командировками бывали засады. То где-то в штабе бумаги затеряются, то комбат мурыжить начнет, то тренера вовремя не отправят вызов. И тогда можно было зависнуть в батальоне от нескольких дней, до нескольких месяцев. А то просто кого-нибудь начальник команды не включит в список, как бесперспективного, или оборзевшего. Или бесперспективно оборозевшего. Поэтому, прибыть на один день раз в месяц, и убыть четко получалось только у некоторых видов спорта, где все отлажено было. И в батальоне всегда находилось какое-то количество временно зависших, плюс еще несколько человек зависших до дембеля. У нас руководство команды было чуть ниже среднего по батальону, поэтому мы зависали через раз, и я в общей сложности из двух лет один год провел в батальоне.

Так вот, из этих оставшихся спортсменов в каждой роте трое назначались в наряд (дежурный и два дневальных). Еще двое шли в наряд по СКА в Лефортовском парке. Какую-то часть периодически отправляли на работы. А оставшиеся, при благоприятных обстоятельствах, могли поехать на тренировку к себе в клуб. Для этого выдавали увольнительные записки. Но, могли и никого никуда не отпустить, в зависимости от настроения начальства.

- А помните, как мы командировки у мертвого комбата подписывали? – спросил Серега.

- Блин, вы дадите дорассказать, или нет? Совсем черпаки охренели, дедушке рот затыкают.

- Ладно, ладно, давай рассказывай, дедушка.

- Хорош уже трындеть, дайте поспать, - заворчал кто-то из другого конца казармы.

- На дембеле выспишься, ты чего в армию спать что ли пришел?

- Народу в роте немного было, в наряд практически через сутки ходили, так что в увольнение только двое пошли. Повезло в этот раз лыжникам. Вернее, это они думали, что им повезло. Я думал, что мне не повезло. А получилось наоборот. Вышли парни через арку, а дальше через плац надо было к КПП пройти. Казармы там квадратом были, а в центре квадрата плац огромный, наверное, метров сто на сто. Вот лыжники вышли из-под арки, и двинулись через середину плаца к КПП.

Все время стремно было через этот плац идти. Выходили ведь из роты с огромными спортивными сумками, в которых несли гражданку. А там в остальных казармах комендантский полк располагался. Идешь через плац у всех на виду. Так-то, конечно, по легенде в сумке спортивная форма. Но, вдруг остановят проверить? А там гражданка, и черт знает, что еще лежит. Самый неприятный момент был, это прохождение через плац. Еще на КПП дежурный мозги мог начать компостировать, но там все-таки не было ощущения, что ты на площади, и на тебя со всех сторон смотрят. И улицу уже видно было. А уж КПП прошел, направо свернул, в первый дом зашел, переоделся, форму в сумку спрятал, и все. Дальше уже идешь по Москве нормальным человеком, не опасаясь патрулей. Сейчас-то проще, прошел в боковую калиточку, где один боец стоит, который сам всех боится, и ты уже в городе. А тогда в этом квадрате, как на тюремном дворе, только автоматчиков на вышках не хватало. А в этот раз у КПП еще какая-то кучка офицеров издалека виднелась. Но, ребята не придали значения. Прошли они где-то треть пути, и тут кучка офицеров двинулась навстречу. Смотрят парни, а там одни лампасы и звезды огромные. Вот это вляпались! Назад уже поздно поворачивать, это сразу вызовет подозрение. Шли-шли солдаты через плац, и тут, ни с того ни с сего, повернули на сто восемьдесят градусов, и в кусты. Нет, надо прямо идти, не страшась опасности. Тем более, что и кустов никаких позади нет. Только вперед. Так учит советский воинский устав и русский авось.

Тут еще так получилось, что расходиться пришлось левой стороной, и сумки в левой руке просто в глаза бросаются. Правые-то руки заняты воинским приветствием. Носочек тянем, равнение налево. Твою мать, семь генералов. Семь генералов в одном месте - это уже перебор. А это кто в самой большой папахе? Ой-йо! Тыж едрить того за ногу! Министр обороны маршал Язов!!! Да, для солдата это сопоставимо с высадкой инопланетян. Что делать? Надо изображать строевой шаг. А какой строевой шаг у спортсменов? Смех один, а не строевой шаг. Хорошо еще, хоть не борцы попались. Те вообще, как медведи ковыляют. Ну, все, сейчас остановят. Но, старались, как никогда в жизни. Ну, и как всегда бывает, от излишнего усердия один споткнулся, навалился на впереди идущего. Тот от неожиданности начал валиться маршалу под ноги. Свита застыла и побледнела. Однако, в последний момент каким-то акробатическим выпадом падающий солдат удержал равновесие, все таки лыжники умеют стоять на ногах. Поймал правой рукой почти улетевшую шапку, одним движением нахлобучил ее на голову и ловко приложил ладонь к виску, одновременно встав из полушпагата в положение по стойке смирно и, сам того не ожидая, щелкнул каблуками. И так это у него красиво и лихо получилось, как будто этот номер целый месяц специально для маршала репетировали. И, видимо, маршал, не смотря на всю свою суровость, оценил такие неимоверные старания и молодецкую удаль. К тому же высокому начальству всегда приятно, когда подчиненные со страху падать начинают от одного его грозного вида. Подтянулся маршал, и тоже приложил руку к папахе в ответном воинском приветствии. Тут и генералы, глядя на маршала, подтянулись, и приложили руки к своим папахам. Смотрят на маршала, дескать, вот какие бравые воины куются под нашим чутким руководством, и благодаря вашим мудрым указаниям. И маршал помягчел, кивнул слегка, вижу мол, что мы с вами не зря свои погоны носим, и награды получаем. Пожалуй, что и командира полка можно будет поощрить, если конечно с банкетом не подкачает.

А у лыжников одна мысль: ух, пронесло. В полубессознательном состоянии, на дрожащих ногах двигаются к двери КПП. Проходят мимо дежурного лейтенанта. Он под аркой спрятался, чуть в стороне, наблюдает за высоким начальством. Вот и дверь, за которой увольнение, и все прелести гражданской жизни. Душа возвращается в телесную оболочку, и начинает радостно насвистывать. Эх, сегодня вечером будут в роте рассказывать, как сам Министр обороны их на плацу приветствовал. Министр! Маршал! Простых советских солдат. А они прошли мимо, гордо неся знамя советского спорта, вернее спортивные сумки с гражданской одеждой. И ни  один мускул не дрогнул.

И вдруг в спину окрик. Стоять!!! Кругом!!! Что, тудым-растудым, маршалу честь отдали, и, значит, мимо лейтенанта можно проходить, как мимо столба фонарного? Да вы, товарищи солдаты, я погляжу, уху на завтрак ели! Совсем нюх потеряли? Ну-ка сумки к осмотру, что там у вас напихано? Что?! Растак вашу муху?! Гражданку несете? На губе не сидели, товарищи бойцы? За мной, шагом марш. Я вас научу младших офицеров по уставу приветствовать. Вы у меня за километр будете по стойке смирно вытягиваться! Не особенно любили спортсменов в комендантском полку, чего тут скрывать.

Вот так доблестные лыжники, благодаря маршалу Язову, попали на гауптвахту. Ибо, как и покорители Эвереста, потеряв бдительность на спуске, попадают в смертельную опасность, так и наши бойцы, миновав вершину Советской Армии, потеряли бдительность, расслабились и были наказаны маленьким военным холмиком. Да, простят меня лейтенанты, за такое сравнение. Но, могу позволить себе такую вольность, поскольку сам был лейтенантом, и могу сопоставить масштабы министра обороны и младшего офицера.

Но, вскоре так вышло, чти и сама вершина Советской Армии, так сказать, Джомолунгма Вооруженных Сил, рухнула, ибо тоже потеряла бдительность и расслабилась. Но, это, как говорит Леонид Каневский, уже другая история.

- А продолжение? – опять послышалось из другого конца казармы.

- Какое продолжение? Лыжников на губу посадили, я в командировку ушел на месяц.

- Дим, так тебе не рассказали что ли, как потом этот же лейтенант через неделю штангистов решил поучить воинской дисциплине? Штангисты сравняли счет.

- Так это чего, тот же самый лейтенант был? Вот это номер.

Вечером возвращались из увольнения и около метро встретились с нашим каптером. Пошли вместе. Заходим в расположение, каптер к себе пошел, и вдруг крик оттуда.

- Это чего за херня тут?

Подходим, в стене, в метре от двери дыра. Точнее не дыра, а такая хорошая глубокая вмятина размером с кулак. И по форме отчетливо напоминает след от кулака. То ли там штукатурка отслоилась от стены, и этот двухсантиметровый слой штукатурки пробили насквозь, то ли она обшита была чем-то непонятным, и эту обшивку пробили.

- Кто, блин, это сделал?

- Рассказывайте, все равно же узнаю.

Оказалось, дело было так. После обеда два боксера пошли в чепок. Возвращаются взъерошенные, возбужденные, чего-то там обсуждают, размахивая руками. В общем, полезли в чепке без очереди, а там какой-то бугай из РПК стоял, взял их сзади за шкирку и выкинул. Пытались, видимо, махать руками, да не удачно.

- Да я мог бы ему навалять. Да, если бы дежурный не подошел, я бы вот так ему по печени.

И от души всадил кулаком в стену. Хрясь, и пробил дыру в стене. Как раз на уровне предполагаемой печени.

- Ну, зашибись ты герой. Чего теперь со стеной делать? Ротный завтра убьет на построении.

- Да мы встанем вот с этой стороны, он и не заметит. А потом как-нибудь заделаем в течение дня.

Утром пришел ротный. Построились, закрывая дырку.

- А вы чего с этой стороны построились, забыли что ли, где нужно вставать? Вот здесь, напротив коек встаем в две шеренги.

- Тааак. Понятно, дыру решили закрыть. Я что дебил, по-вашему? Что это за дыра тут?

- Да мы шкаф заносили в каптерку и задели углом нечаянно, - начал оправдываться каптер.

- Какой в пень шкаф, я чего не вижу, что тут кулак отпечатался.

Смирнов приложил кулак к дыре, дыра была явно больше его кулака.

- Товарищ старший лейтенант, это не мой кулак.

- Ясное дело, не твой, еще не хватало, чтобы шахматисты у нас начали стены крушить.

К дырке подошли два штангиста-тяжеловеса и тоже приложили кулаки к дырке.

- Товарищ старший лейтенант, у нас кулаки больше, не пройдут в дырку, разрешите убыть на тренировку.

- Хрен вам, а не тренировка. Два часа даю, чтобы отремонтировали. Когда стена нормальная будет, тогда пойдете на тренировку.

- Думаете, я не знаю что ли про вчерашнюю историю с чепком? – обратился ротный к боксерам.

- На ринге люлей получаете, в чепке люлей получили. Ну, видите, не идет с боевыми искусствами, на хрена стены-то портить? А если комбат увидит? Совсем мозгов что ли нет? Чтобы через два часа стена ровная была, или я по отпечатку кулака найду долбанного Джеки Чана. Вон ворота чугунные возле КПП, идите по ним херачьте, когда руки чешутся.

Поскреб каптер по сусекам, сбегал куда-то. Кое-как заделали дырку чем-то вроде гипса. Сверху наклеили листочек бумаги и закрасили. Краска чуть отличается, но издалека сойдет.

Ротный осмотрел скептически отремонтированную стену, но, ничего не сказал, значит сойдет.

- Товарищ старший лейтенант, у нас новенькие прибыли.

- Кто тут новенькие?

- Товарищ старший лейтенант, рядовой Губцов прибыл для дальнейшего прохождения службы.

- Вид спорта?

- Гребля.

- Какая ты на хрен гребля? Вон гребля стоит. Степанов, рост-вес какой у тебя?

- Рост 193 сантиметра, вес 96 килограмм, товарищ старший лейтенант.

- Вот, видишь, 193 сантиметра, гляди какой лось. Я его иногда сам боюсь. А ты, какой на хер гребец? Ты ростом ниже меня и тощий больно. На чем гребешь-то, гребля?

- На байдарке.

- Ну-ка, покажи нам как на байдарке грести надо.

- Вот так.

- Ясно с тобой. Ты такая же гребля, как эти боксеры. Даже я знаю, что так на каноэ гребут, а не на байдарке. Кто еще прибыл?

- Рядовой Николаев. Современное пятиборье.

- Почему современное?

- Не могу знать, так называется.

-А что, еще древнее пятиборье есть?

- Никак нет.

- Какие виды-то там у вас в пятиборье?

- Фехтование.

- Фехтование?! А, ну да, современное же.

- Еще бег, плавание, конный спорт.

- Чего, конный спорт?

- Ну, этот спорт задумывался Пьером де Кубертеном, как офицерское многоборье.

- Ты мне тут, про офицерское многоборье не заливай, я сам на Чемпионате Вооруженных сил по офицерскому многоборью выступал. Там у вас в Федерации не в курсе, что в армии на конях уже не скачут давно?

- Михалыч, - обратился ротный к прапорщику. – Ты сколько уже служишь?

- Двадцать четыре года, - ответил Михалыч.

- На конях ездил в армии?

- Какие на фиг кони?

- Вот, видишь, даже Михалыч коней в армии не видел. Передай Кубертену. А пятый вид, какой пропустили?

- Пятый вид стрельба, товарищ старший лейтенант.

- Из лука?

- Почему из лука?

- Ну, пятиборье же современное: фехтование есть, конь есть, должна быть стрельба из лука.

Все покатываются от хохота.

- А вы что ржете? – опять обратился ротный к боксерам. – Ну, нельзя же быть такими долбодятлами. Я удивляюсь, как вы аттестационную комиссию в СКА проходите, если вас в чепке даже побили. Или вы там докладываете, сколько дырок в стенах пробили?

- Товарищ старший лейтенант, да мы участвуем в соревнованиях.

- Тогда какого хрена здесь кулаками машете? Современный пятиборец сюда же свой лук не приносит, да рядовой Николаев?

- У нас пистолет, товарищ старший лейтенант.

- Ну, тогда лучники. Лучники в роту не приносят же свои луки. Давайте лучники притащат сюда лук, и начнут в Робин Гуда играть. Пулять из лука в расположении.

Каптер переглянулся с лучниками и посмотрел на шкаф с одеждой в конце коридора. Лук сюда уже притаскивали, и стреляли по этому шкафу. Там наверху три дырки от стрел остались. А лук каптеру на память подарили, он теперь все мечтает, как на дембеле у себя в деревне повесит мишень и будет из лука стрелять. Или на охоту будет ходить с луком.

- А может, наоборот, вам лук принести, в чепок ходить, чтобы вас там не обижали? – ротный снова начал воспитывать боксеров.

- Есть там у вас лук какой-нибудь списанный? - спросил ротный у лучников.

- Принесем, товарищ старший лейтенант.

- Во, теперь, если ротный лук найдет, скажу, что боксерам принесли, - шепнул каптер лучникам.

Ротный наш любил всех подкалывать по видам спорта. Он занимался офицерским многоборьем, и, наверное, считал его единственным стоящим видом спорта. Шутка, конечно, на самом деле классный мужик был. И разнести умел в пух и прах, таких звездюлей навесить, что мало не покажется. И развеселить всех мог на построении. И, в общем-то, всегда поступал по справедливости. Наказывал за дело, шутил беззлобно, хотя и едко мог подколоть. Если видит, что солдат ответственный, мог и домой отпустить без всяких документов. Умел найти баланс кнута с пряником. Не каждый офицер таким искусством владеет. Нам повезло.

Интересно, на каком этапе произошел сбой в системе? В детстве я очень много читал, все подряд, что попадется. Просто записался в детскую библиотеку и раз в две недели приходил и брал, то, что понравится. Читал и случайные вещи, и то, что должно было меня воспитывать. «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия», про пионеров-героев. Из этой серии. Конечно, в детстве я лично крайне далек был от каких-либо вопросов политики. Впитывал из книжек, песен, школьных занятий, то, что нам давали. Знал, что где-то есть враг, а мы ему противостоим. На уроках начальной военной подготовки изучали, как надевать противогаз, куда прыгать при вспышке справа, вспышке слева, смотрели бомбоубежище, разбирали-собирали автомат. Знал, что мы живем в самой лучшей стране. Правда, какой-то враг нам угрожает. Но это было где-то на заднем плане, не волновали сильно в детстве эти вопросы. И так окончил школу, поработал год. Знал, что в восемнадцать лет надо идти в армию. Исполнилось восемнадцать, пошел в военкомат. И вот, сейчас, когда отмотал пленку назад на время службы, отмотал еще чуть дальше в самое начало. Пытаюсь вспомнить военкомат, и я вот сейчас понимаю, что с момента получения повестки я попал, как и все, в некий механизм, который был именно механизмом.

Вот медкомиссия: прочитайте буквы, снимите трусы, покажите язык. Вот профотбор, когда в зале в областном военкомате сидела комиссия, по очереди нас вызывали, читали личные дела, задавали вопросы, и определяли, где мы будем служить. Потом городских на сутки отпустили домой до отправки в часть. Вот вокзал, поезд, «Прощание славянки», родители машут, отец колбасы сунул (которую так и не попробовал, потому что деды отобрали). Вот поезд, куда нас набили, как селедку, и где народ напился в лоскуты. Вот прибыли в часть, сдали гражданку, получили форму, прошли медкомиссию. Вот старшие товарищи в казарме построили, и что-то сказали, типа «духи вешайтесь».

Вспоминаю, вспоминаю, и не могу вспомнить, чтобы на каком-то из этих этапов что-то говорили про Родину и ее защиту. Чтобы кто-нибудь похлопал по плечу, и сказал, «парень, Советский Союз гордится тобой». Или что-нибудь проникновенное, как в фильме «Офицеры», чтобы кто-нибудь, глядя ввысь, произнес «есть такая профессия Родину защищать». Ну, ведь было же, наверное, так когда-то. Пламенные речи говорили, как-то вдохновляли, давали понять, что ты человек, который нужен стране. А тут загнали как баранов, обрили, и погнали стадом: иди куда скажут и помалкивай. На каком же этапе священный долг превратился в какую-то казенную бессмысленную бестолковую повинность? Я же хотел работать, хотел служить Родине, приносить пользу своей стране. Никогда не было мысли как бы получше устроиться, да получить что-то на халяву. Почему же со мной поступили, как со скотиной бессловесной? Пришли в часть, и с утра до ночи (да и по ночам тоже) драить полы, скрести снег, чистить картошку, мыть посуду, выковыривать из заледенелой кучи уголь и таскать его в кочегарку первобытным способом. Я понимаю, что и это нужно, что без этого никуда. Но, когда будучи солдатом за два месяца стрельнул три патрона, и то, в честь присяги, что это за армия? Да мы в школе больше стреляли на военных сборах. И ведь тоже на школьных сборах мы и полы мыли, и дневальными стояли, и на кухне дежурили. Но, окопы хотя бы рыли, и в атаку ходили. А тут тряпка, швабра, лопата, лом. Почему, у всех с кем я призывался, в части было ощущение, что им дали два года зоны? И откуда зоновская дедовщина взялась? Служил отец, служил дядька, служил тесть, не было дедовщины, говорят. И нет причин не верить. Если тесть еще мог бы приукрасить, как приверженец коммунистической идеи, то дядька нейтральный человек, а отец вообще костерил политику партии с утра до ночи, сколько я его помню. Но, про дедовщину не рассказывал.

И что в итоге я вынес из службы в армии? Только мысль нашего ротного, пораженного моей детской наивностью после года службы: "запомни, в этой жизни никто ничего тебе не даст"

Когда уже учился в институте, гуляли мы иногда с будущей супругой по городу. А молодому парню всегда хочется произвести впечатление на девушку. Денег тогда не было совсем, даже в институт пешком ходил через полгорода, поэтому для произведения впечатления приходилось рассчитывать только на личные таланты. И вот, гуляя и встречая иногда на улице солдат, поражал ее мастерством владения дедуктивным методом Шерлока Холмса.

- Вот, видишь, два солдата идут? Этот год прослужил, а этот полтора.

- Откуда ты знаешь?

И я начинал объяснять ей важность в поддержании солдатской иерархии степени загнутости кокарды и бляхи ремня, материала, из которого сделан ремень, толщины подворотничка, растегнутости-застегнутости крючков и пуговиц на кителе. Уровня затянутости поясного ремня,  а также степени квадратности и поношенности зимнего головного убора. Молодая девушка, видя старую шапку на солдате, говорила «ага, этот паренек уже много послужил в армии», и попадала пальцем в небо, как доктор Ватсон, который иногда также безуспешно пытался  угнаться за полетом мысли Холмса. Ошибочно было бы думать, что, чем более поношенный головной убор на солдате, тем больше он прослужил. Каким-то загадочным образом новенькие шапки оказывались на головах старослужащих, а старые и задрипанные на головах новобранцев. Короче говоря, по комплексу признаков, действительно, практически со стопроцентной уверенностью можно было сказать, вот боец, который только призвался, этот полгода прослужил, этот год, а этот вальяжный вояка все полтора года оттрубил. Потом, конечно, ушло это мастерство со сменой нескольких поколений, да и потеряло актуальность, девушку сейчас вряд ли удастся впечатлить таким способом, и вообще сейчас год служат.

Хотя, и тогда бывали исключения, метод Шерлока Холмса мог дать сбой. В той части, куда я призвался до перевода в спортивный батальон, во второй роте самая зачуханная зимняя шапка была у одного дедушки. В самом начале службы он пару раз уложил броском через плечо на взлетку (так у нас назывался длинный проход между кубриками) пытавшихся начистить ему физиономию. Подоспевшие на шум старослужащие выяснили, что в роту зашли чужие черпаки (солдаты прослужившие год), и пытались слегка потрясти молодых, на предмет денежных средств. Но, один из молодых оказался кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе. Поскольку черпаки были из другой части, и получили как бы за дело, так как вторглись на чужую территорию, дедушки благосклонно отнеслись к случившемуся. Слух о борце быстро распространился, и после этого его никто больше не трогал. В части его все знали, поэтому, когда он сам стал дедушкой, ни квадратные шапки, ни желтые штаны, ни два раза «ку» ему оказались не нужны. Правда, и характер у него был такой: меня никто не трогает, и я никого не трогаю. Как бы особняком держался от окружающей армейской действительности.

Была ли дедовщина в спортивном батальоне? В 1992-1993 году дедовщины в 51-м спортивном батальоне не было. Но, цветовая дифференциация штанов была. В наших казармах она была не нужна. Однако, батальон располагался сначала на территории комендантского полка в Лефортово, потом на территории какой-то дивизии спецназначения в Теплом стане. Поэтому неизбежно приходилось сталкиваться на территории части с братьями по оружию. Главным образом в столовой. И дабы избежать ненужных наездов, добавляли, по существующим правилам, к своей военной форме элементы, демонстрирующие пройденный срок службы.

Как все это сочетается с боевыми искусствами? То есть я имею в виду дедовщина, цветовая дифференциация штанов и спортивные единоборства. Сочетается по-разному, в зависимости от уровня дедовщины, каких-то дополнительных факторов, случайных элементов и конкретной ситуации.

Бывает так, как я описал выше. Вот, кикбоксеры у нас были в роте, к примеру. В части, куда они призывались изначально, пока их не перевели к нам в батальон, в целом неплохо все складывалось. Но, они, во-первых, призывались втроем, во-вторых, они сразу всем дали понять, что их заберут из части, поэтому никто их там задирать не стал. А вежливо попросили обучить искусству кикбоксинга старослужащих, чем они и занялись с превеликим удовольствием. Поэтому к отъезду из части сложились у них с дедушками дружеские, в некоторой степени даже панибратские отношения.

Но, варианты возможны всякие. Вот однажды прибыл к нам в спортбатальон солдат из ВДВ. До этого из десантуры у нас никого еще не было. Оказалось мастер спорта по рукопашному бою, и даже Чемпион Вооруженных сил. И вот, выходим утром на построение на улицу. С какого-то времени наш батальон стали выводить строить на плац вместе со всеми остальными. Рядом с нами разведрота стоит. И вот, пока ждем самого главного командира, подходят два дедушки из разведроты и толкают в плечо прибывшего рукопашника.

- Ну-ка снял эмблемы! - и показывают на парашутики в петлицах.

Рукопашник им вежливо отвечает, дескать, а не пошли бы вы в жопу. Те опять его толкают. Наши дедушки подошли выяснить, что тут за дела. Оказалось, что в здешней разведроте тоже носят десантные эмблемы. Но, разрешают их носить только тем, кто прослужил полгода. А до этого носят общевойсковые звездочки. По нашему бойцу было видно, что он только призвался. Ттогда как раз на новую форму одежды только начали переходить. Поэтому форма нового образца была только на свежепризванных. И парашютики в петлицах такой формы были наглым посягательством на принцип цветовой дифференциации штанов по местным понятиям. Тут начались дипломатические переговоры, и разведчикам объяснили, что парень из ВДВ, а в ВДВ функцию желтых штанов выполняют берет и тельняшка, а десантные эмблемы положены всем, и других в десантуре не носят. Понятно было, что десантник никогда свои эмблемы с формы не снимет, иначе, что же это за десантник? Но, как-то такие объяснения понимания не вызвали.

- Ребята, идите вы на хрен, он Мастер спорта по рукопашному бою и Чемпион Вооруженных сил.

- Нам, насрать, какой он там мастер и чемпион, хоть Мохаммед Али, у нас тут не положено духам такие эмблемы носить. Мы предупредили, чтобы эмблемы снял.

Короче говоря, конфликт стал неизбежен, и дипломатические переговоры зашли в тупик, поскольку разведчиков опять послали в жопу. Не известно, чем это могло в итоге закончиться. Как раз не так давно в столовой уже произошла стычка. Толкнул кто-то из разведроты локтем на лестнице нашего солдата. Эту у них часто бывало, идти мимо и локтем толкнуть, толкнешь в ответ, и разошлись. А тут так вышло, что наш шел вверх по лестнице, а разведчик вниз бежал. И толкнул он так, что наш сдачи не успел дать, а тот уже вниз убегает, и наш, скорее рефлекторно, вдогонку ему пинка дал, поскольку рукой уже не успевал достать. И тут началось, разведчик своих крикнул, типа наших бьют. Толкали-то вроде как нечаянно, задел и задел, а тут пинка дали, уже не скажешь, что нечаянно. И ведь еще что получилось, надо же было этому разведчику выбрать Волчкова. Волчков был кандидатом в мастера спорта по боксу, но в боксе у него средние результаты были, он начал в кикбоксинге выступать, и выиграл Чемпионат России. Не знаю, как сейчас в кикбоксинге, а тогда только начиналось, и такое вполне было возможно, чтобы КМС по боксу стал Чемпионом России по кикбоксингу. Ведь кикбоксинг тот же бокс, только еще пинаться можно. Поэтому я и говорю, что пинок скорее рефлекторный был. Мы чего-то пытались сказать, что разведчик первый начал, но они нас слушать не стали и оттеснили с лестницы в зал. Их человек пятнадцать было, а нас всего пятеро. Встали они в линию напротив нас, и мы в стойку встали перед столами. Ну, думаю, чего боятся, у нас четыре боксера из пятерых. Но, тут я увидал то, что произвело впечатление. Разведчики очень слаженно сцепились руками, вплотную друг к другу, и двинулись вперед непрерывно пиная перед собой. Кирзачи только и летали на уровне груди, и приблизиться к ним было невозможно. Боксеры моментально отошли в проходы между столами, а я, пока тупил, получил увесистый удар кирзачом в плечо. Потом тоже отошел. Между столами разведчики не пошли, потому что тогда бы пришлось драться один на один, проходы узкие были. Один на один они драться не захотели. Решили, что пинок мне в плечо можно засчитать за ответку, и ушли из столовой. Я даже и испугаться не успел. Думал, похвалят меня боксеры, что я стоял и не отходил. А они говорят, ну ты и дурак, а если бы кирзачом в челюсть попали? Запросто бы могли челюсть сломать. Да, у меня потом на плече хороший синяк остался, приложили от души.

Да, если кто-то подумал, что можно вот так прийти в армию, объявить себя мастером спорта по боксу и жить припеваючи, то, не сомневайтесь, это прямо тут же будет проверено. Нет, квалификационную книжку и выписку из протокола спрашивать никто не будет. Просто возьмут две пары перчаток и попросят показать мастер-класс с каким-нибудь местным «боксером». Такой случай был у нас в части, где я после института служил офицером. Был там в роте охраны один старший прапорщик, гроза всех дембелей, король всех видов боевых искусств, жмущий от груди сто сорок килограмм, двадцатисемилетний, пышущий богатырским здоровьем стокилограммовый лось. И тут выяснилось, что призвался в часть рядовой Смирнов, который имеет звание кандидата в мастера спорта по боксу. Паренек самого зачуханного вида, среднего роста и выступавшего в полулегком весе. Старший прапорщик глянул на него, и решил, что он вполне сгодится для закрепления его боксерского авторитета среди подчиненных солдат. Устроили спортивный поединок. Все по взрослому, перчатки, капы, трусы, три раунда по три минуты. Вся рота в сборе. Прапорщик, аки Тайсон, сразу ринулся в бой. Наверное, хотел досрочно завершить поединок нокаутом. Мастерство его производило впечатление на неискушенных зрителей: хорошая стойка, скорость передвижения, перенос веса,  прямые, хуки, двойки, тройки. Сразу видно было, что человек регулярно занимается в зале на снарядах, проводит спарринги, и уделяет внимание силовым тренировкам. Всё практически идеально, красивый атакующий стиль. При этом, сразу же после удара быстрый возврат в защитную стойку, челюсть, селезенка, печень прикрыты, подбородок прижат. Один минус. В боксера он ни разу не попал. Просто он двигался где-то в полтора раза медленнее боксера. Тот спокойно делал короткие движения головой, корпусом, маленькие шажочки в сторону, и, совершенно не напрягаясь, уходил от всех ударов приблизительно в их начальной фазе. Когда кулак еще только начинал свое движение в сторону противника, зрителям уже было понятно, что попадет он в пустоту. При этом, боксер сам наносить удары не решался. Прямо, как в Песне о сентиментальном боксере Высоцкого: «встаю, ныряю, ухожу, и мне идут очки».

Прапорщик в мыле, боец с виноватым видом на пульсе 80 проводит поединок, боясь ударить. Зрители всё понимают, но смеяться не решаются, чтобы не получить в нос вместо боксера. Надо отдать должное уважение прапорщику, свое поражение он принял с достоинством, пожал руку солдату, признав в нем более сильного бойца. На этом все и закончилось, дальше этого боксера старослужащие гоняли пинками, как и всех остальных, пока он сам не стал старослужащим. Так что, выходит, тут дело не только в технических навыках, но еще и в характере. Возможно, если бы он решился провести один удар и уложить прапорщика, повторить школьную программу по математике, счет от одного до десяти, все бы сложилось по-другому. А так, и прапорщик остался недоволен, и дембеля, потому что наверняка в душе надеялись увидеть хороший нокаут. Это могло стать легендой. Что это за боец? А это тот самый, который в нокаут старшего прапорщика Медведева отправил. За такое наверняка рядовому Смирнову позволили бы дембеля некоторые послабления в службе. Тут, правда, и оборотная сторона медали присутствует, если чересчур много будет у тебя послаблений, по сравнению с бойцами твоего срока службы, то в будущем можно оказаться в некоторой изоляции. Потому что люди не очень любят, когда они пашут и получают звездюлей, а рядом кто-то в облегченных условиях службу несет. Такой вот психологический феномен. Ну, вы знаете, плохо не то, что у тебя корова сдохла, а то, что у соседа корова жива и здорова.

Вот такая история, так что не так все однозначно с боевыми искусствами в армии, гораздо важнее характер и воля. Можно быть шахматистом и иметь серьезный авторитет, а можно быть боксером, и авторитета не иметь никакого. Так что, не надо зря околачивать грушу, если нет перспектив стать хорошим боксером, лучше развивать в себе те способности, которые имеются.

И, чтобы окончательно закрыть тему бокса в армии, напоследок коротенькая история про бой продолжительностью в одну секунду. Сидим мы, как это ни странно, в столовой, покушали, начали пить чай. А чай не сладкий. Не то чтобы мало сахару в чае, как у нас обычно бывает, а совсем сахара нет. Ноль процентов. Сидели мы с двумя недавно прибывшими боксерами родом из Тамбова. У меня с ними, хотя они и слегка безбашенные были, какие-то дружеские отношения сложились.

- Может, сходим, попросим сахару? – спрашивает один из боксеров.

- Ну, пойдем, спросим на раздаче, - отвечаю я, хотя понимаю, что никакого сахара нам не дадут, а могут дать наоборот чего-нибудь не очень сладкого. Но, соглашаюсь, чтобы не подумали, что я боюсь идти.

Подходим к раздаче.

- Нам чай не сладкий выдали, где нам сахара взять? – спрашиваю у повара.

- А вы в подвал сходите к поварам, там вам сахара и дадут, - ответил он, нагло ухмыляясь, и откровенно давая понять, что там нам дадут не сахара, а звездюлей.

- Ну, пойдем в подвал за сахаром, - говорю боксерам, так как отступать уже как-то не с руки было. Они-то молодые, а я старослужащий, авторитет не хотелось терять.

Спускаемся в подвал, проходим по коридору и находим дверь, за которой сидят повара.

Заходим, там человек пять бугаев. Повара обычно такие крепкие нагловатые ребята, питаются хорошо, качаются, набирают массу на казенных харчах, в общем, выглядят угрожающе.

- Нам, - говорю, - чай без сахара выдали, сверху сюда послали за сахаром.

- Сережа, сходи, дай ребятам сахарку, - говорят повара одному из своих, кто помоложе, - справишься один, или помочь тебе?

Тот посмотрел на нас: я метр семьдесят, шестьдесят кило и два духа еще ниже и тощее меня.

- Да нет, говорит, я сам справлюсь.

Высокий такой парень, килограмм восемьдесят пять весу, накачанный, плечи широкие, а тут три дрища каких-то непонятных. Неужто один не разберется?

Вышли мы в коридор, сразу было понятно, что не за сахаром. Встал он, кулаки поднял, стойку изображает. Наш Коля метрах в пяти от него напротив, а я между ними одним боком к Коле, другим к повару.

- Ну, чего, можно его ударить? – спрашивает меня Коля.

- Можно, только не очень сильно, - отвечаю я ему.

Повар Сережа ухмыляется, еще не понял ничего.

И тут, значит, Коля неуловимо, одним движением за долю секунды перемещается на пять метров к повару, прямым правой касается его подбородка, и также неуловимо перемещается обратно. Повар даже не понял, что его ударили. Я стою и тоже не могу понять, как он мог так быстро телепортироваться туда и обратно. Причем, у меня было такое ощущение, что ногами он вообще не двигал. Вижу, повар натурально поплыл, в боксе это называется нокдаун.

- Это я тебя в полсилы ударил, - на всякий случай пояснил Коля, потому что повар, судя по всему, не понял, почему вдруг у него закружилась голова, и захотелось полежать.

Тут из двери вышла остальная поварская банда.

- Пошли, все равно сахара не дадут, - говорю я боксерам. Я не сомневался, что они бы всех тут уложили в коридоре. Но, нелепо было бы устраивать побоище из-за нескольких кусков сахара. А, если бы еще, не дай бог, кто бы травму получил, тогда вообще труба.

- Ну, чего, разобрался с сахаром? – спрашивают остальные плывущего повара.

- Разобрался, - медленно отвечает тот. Те видят, что что-то не то произошло. Но, мы уже уходили вверх по лестнице.

- Пойдемте назад, - сказал своим повар Сережа, и мы расстались.

На этой оптимистичной ноте, я думаю пора уже закончить затянувшуюся тему боксеров и «боксеров», а то, как опять же у того же Высоцкого, «кроме мордобития, никаких чудес». А ведь, кроме мордобития, и другие виды спорта были в спортбатальоне. Пора уже поговорить и про них, и вообще, затронуть тему, а был ли вообще спорт в спортивном батальоне?