Олег Перевозчиков: На чемпионате мира состояние ребят было далеко от идеального, так как невозможно было удерживать их на пике формы в течение двух месяцев подряд

Опубликовано: Журнал №59

Если с прошлого чемпионата мира в норвежском Холменколлене наша мужская дистанционная команда привезла два серебра, завоеванных подопечным Олега Перевозчикова Максимом Вылегжаниным,  и одну бронзу Ильи Черноусова, то в Валь ди Фиемме урожай оказался не таким обильным – лишь одна бронзовая медаль в эстафете. Но эта эстафетная медаль стала первой для нашей мужской команды за шесть лет, с тех пор как в 2007 году в Саппоро серебряные медали завоевали Николай Панкратов, Василий Рочев, Александр Легков и Евгений Дементьев.

— Подведите, пожалуйста, итоги чемпионата мира для нашей мужской дистанционной команды.

— Я лукавить не буду, осталось чувство неудовлетворенности. Всё-таки мы надеялись на более хорошие результаты, да и по ходу сезона ничто не предвещало неудач. Наоборот, были все предпосылки для хорошего выступления, и все поставленные на сезон задачи выполнялись. И на Тур де Ски, и на предолимпийской неделе мы выступили успешно, но если не получилось на главном старте — чемпионате мира, значит, можно самому себе поставить неудовлетворительную оценку.

— Удалось разобраться, в чем причины не совсем удачного выступления?

— Конечно. Идет время, и ошибки всплывают одна за другой. Спортсмены также думают, анализируют, и в общении с ними мои догадки подтверждаются или, наоборот, опровергаются.

— Что это были за ошибки, если не секрет?

— Не секрет. Во-первых, мы слишком долго находились в том состоянии, в котором можно показывать высочайшие результаты, то есть очень близко к пику формы. В который раз я убедился, что весь сезон находиться в таком состоянии нереально.
Второй ошибкой стало участие в последнем перед чемпионатом этапе Кубка мира в Давосе. Мы готовились в Сочи, потом поехали в Давос, потом — в Валь ди Фиемме, и эта манипуляция со сменой высот также стала одним из ключевых моментов, повлиявших на форму спортсменов. В-третьих, если бы мы не поехали в Давос, мы бы дали спортсменам отдохнуть, и это позволило бы им лучше восстановиться перед чемпионатом, а так мы подошли к Валь ди Фиемме немного загруженными и измотанными переездами. Остальные моменты не касаются ни меня, ни спортсменов, и я не хочу их оглашать.

— Получается, что хорошее выступление в Сочи и на Тур де Ски не позволило нашим спортсменам полностью реализовать себя на чемпионате мира?

— Да, Тур де Ски начался в конце декабря, а чемпионат мира — в конце февраля. Находиться на пике формы два месяца — это очень сложно.

— Не было ли у вас возможности поберечь кого-то из спортсменов, чтобы не принимать участие в Тур де Ски, потому что, как показывает практика, тот, кто хорошо бежит на Туре, на титульном старте уже не блещет?

— Мы сделали из этого выводы, и хорошо, что это произошло не на Олимпийских играх, а накануне. Мы и раньше знали и планировали, что в олимпийский год ведущие спортсмены пропустят Тур де Ски или будут участвовать в нём не в полном объеме. Дело в том, что если совсем пропускать Тур, то получается слишком большой промежуток без соревновательной практики, что тоже не очень хорошо.

— Как прошла летняя подготовка?

— Подготовка прошла по плану. Всё, что мы хотели, мы выполнили. Ни погодные, ни какие-либо другие условия нам не помешали. Со снегом также всё было нормально. Единственное, что ставить три задачи на сезон — это, конечно, очень сложно. Акцент надо делать на одном, максимум двух стартах. Всё-таки спортсмену удержать высочайшую форму на протяжении всей зимы очень трудно, это под силу только спортсменам экстра-класса. Точнее, они будут показывать высокие результаты, потому что они действительно сильнее остальных, но пик формы у них всё равно будет плавать, это однозначно, какими бы сильными они ни были.

— Как прошел отбор на чемпионат мира? Все ли спортсмены, на которых вы рассчитывали, смогли туда попасть?

— У нас не было ни одного противоречия в плане принципов отбора ни с тренерами, которые ведут подготовку в команде, ни с тренерами, которые работают в территориях. Если бы такие противоречия возникали, были бы какие-то звонки, было бы общение, разговоры, но я ни от кого ничего не слышал. Кто был лучше готов на тот момент, тот и поехал. Да, возможно мы хотели видеть в команде более сильных спортсменов, но если они были на тот момент не готовы, как их было брать? Мы строго руководствовались критериями отбора, и благодаря этому никаких вопросов не возникало.

— О каких сильных спортсменах вы ведете речь?

— Например, Станислав Волженцев, за которым, несмотря на то, что он готовится отдельно, мы пристально следим. К сожалению, он на тот момент проигрывал ребятам, отобравшимся на чемпионат мира. Но тут не надо было ничего выдумывать, результат говорил сам за себя. Просто посмотрел в протокол — и всё. 

— Вы говорите, что ваши спортсмены подошли к чемпионату мира не в самой лучшей форме. А все они были в одинаково не лучшей форме или кто-то чувствовал себя получше, кто-то похуже?

— Нет, картина была одинаковой для всех. Это было видно по диагностическим тестам: медицинским, функциональным, биохимическим. Все были в приблизительно одинаковом состоянии, что позволяет мне сделать вывод, что это моя чисто методическая ошибка. Если бы у одного было одно состояние, у другого — другое, у третьего — третье, то было бы понятно, что сыграли роль индивидуальные особенности спортсменов, а здесь у всех состояние было не идеальным.

— Первой дистанционной гонкой на чемпионате мира стал скиатлон. Как формировался на неё состав, как удалось намазаться, как оцените результаты гонки?

— По отбору спортсменов на гонку никаких сложностей не возникло. Те, кто хорошо проявил себя в этой дисциплине на последнем этапе Кубка мира (в Сочи), те и стартовали. Это Черноусов, Легков, Вылегжанин и Белов. Выступление в этой гонке нельзя назвать провальным. Да, не было призовых мест, но были пятое и шестое места Вылегжанина и Легкова, 11-е место Белова, и только Черноусов был чуть дальше, но у него было падение. Были претензии по подготовке лыж на эту гонку и к сервис-бригаде. Мы уже неоднократно с ними сидели, обсуждали этот вопрос и сделали выводы, составили перечень, в каких моментах мы не дорабатываем. А так от ребят были нарекания по работе лыж, которые ехали хуже, чем у соперников.

— Мы начали обсуждать чемпионат мира с дистанционной гонки, но ведь готовившийся с вами Дмитрий Япаров бежал и в спринте…

 — Да, ему чуть-чуть не хватило до попадания в полуфинал. Комментировать этот момент не то что неудобно, но как-то уже надоело. В который уж раз мы вместо того, чтобы биться с соперниками, бьемся сами с собой. Там Михаил Девятьяров помешал Япарову, и тому не хватило всего 0,1 секунды до выхода в следующий круг. Сейчас, конечно, можно только предполагать, но судя по состоянию Дмитрия в тот день и по хорошей работе его лыж, он мог рассчитывать на попадание в финальный забег.

— Помимо Дмитрия Япарова в вашей группе есть ещё несколько спринтеров, таких как Николай Морилов, Глеб Ретивых. Вы с ними работаете над спринтом отдельно?

— Основную базовую работу они выполняют ту же, что и остальные ребята, иногда, правда, чуть в меньшем объеме. А ближе к соревновательному периоду начинается индивидуальная работа. В этом же году мы сделали анализ и внесли определенные корректировки в сторону индивидуализации тренировочного процесса для спринтеров, и сейчас эта индивидуализация в их работе присутствует уже на летнем этапе подготовки.

— Спринтеры развивают силовую направленность?

— Нет, силовой работы у нас достаточно, и в этом году мы её тоже чуть видоизменили, но я не могу, не имею права об этом говорить. А изменился в сторону увеличения у них объем скоростной работы.

— Причина провала в 15-километровой гонке — в неудачной подготовке лыж?

— Когда лыжи не работают, можно всё свалить на лыжи. Но факт, конечно, остается фактом. Раз вся команда провалилась, раз у всех есть негативные отзывы о работе лыж, раз визуально это было заметно — то лыжи явно работали хуже, чем у соперников. И это подтвердилось, когда мы анализировали скорость прохождения на разных отрезках дистанции.

— Как оцените победу Петтера Нортуга, который, похоже, стал более успешно бегать раздельные старты?

— Я не хочу оценивать результаты других спортсменов, потому что не знаю, как они готовились, как они работали, с каким багажом подошли. Не хочу и не имею права. Скажу только, что это одна из немногих гонок с раздельным стартом, которую ему удалось выиграть.

— То есть вы считаете, что определенная доля везения была в тот день на стороне норвежца?

— Везет ведь сильнейшим.

— Как определялся состав на эстафетную гонку?

— На классические этапы, в принципе, всё было ясно, а с коньковыми этапами выбор у нас был не очень богатый. На последний этап решили поставить Устюгова, так как он неоднократно проявлял себя как спринтер: например, на этапе Кубка мира в Сочи бежал в финале. А второй момент заключался в том, что наш обычный финишер Черноусов был немного не в том состоянии. Тем более что мы ставили Илью на последний этап уже очень много раз, и как-то ярко он себя проявить не сумел. Также выход Устюгова на последнем этапе стал бы неожиданностью для соперников, и мы решили рискнуть. В итоге этот риск себя более или менее оправдал.

— Вы не рассматривали в качестве кандидата на последний этап Максима Вылегжанина?

— Вообще, его можно было бы рассматривать, но, как я уже говорил, состояние у него было не совсем то, какого мы хотели бы. Если в классике он может побороться даже в неидеальном состоянии, то в коньке это тяжеловато. Тем более что мы на последнем этапе его никогда не пробовали. Хотели было это сделать на этапе Кубка мира в Елливаре, но тренеры группы Легкова тогда сказали, что побежит Черноусов, так как он сейчас очень хорошо готов и будет биться за первое место (тогда россияне пришли к финишу третьими, проиграв норвежцам и шведам, но опередив Швейцарию, Канаду и Германию — прим.ред.). Вот тогда у нас была возможность попробовать Вылегжанина, но мы ею не воспользовались.

— А у тренеров Легкова и Черноусова есть право на последнее слово в определении состава на эстафету?

— Нет, они просто убедили, что он готов. Я было пытался возразить, но потом решил, что раз готов, значит готов — пусть бежит, надо всё-таки верить людям. Теперь эта вера потерялась.

— Я не случайно спросил про Вылегжанина на последнем этапе, так как на классику можно было выставить и Дмитрия Япарова…

— Да, это так. В этом плане взаимозаменяемость у нас присутствует. Просто я ещё раз говорю, что на чемпионате мира состояние ребят было далеко от идеального, так что это означало бы менять шило на мыло.

— Как, по вашей оценке, каждый из наших эстафетчиков справился со своим этапом?

— Наверное, не совсем справился только Белов. Не знаю, что именно больше тут повлияло: то ли перегорел, то ли возвращаемся опять к тому, что состояние у всех ребят было не то, какого хотелось бы.

— Как думаете, на руку ли было Устюгову, что на последнем этапе гонщики шли с очень невысокой скоростью, карауля друг друга?

— Сегодня можно однозначно сказать, что это было ему на руку. Он даже сам признался, что если бы темп был высоким, то он, скорее всего, не выдержал бы. Мы надеялись на его скоростные качества именно в финишном створе, что и получилось. Благодаря этим качествам Сергея мы и завоевали бронзовые медали. Может быть, их и не было бы, если бы натянули раньше.

— Максим Вылегжанин говорил, что он был уверен, что Сергею по силам побороться если не за первое, то как минимум за второе место.

— Конечно, но нужен индивидуальный подход, и если мы этого спортсмена и дальше будем готовить, то он станет хорошим финишером.

— Как думаете, тяжело  было Сергею адаптироваться во взрослой команде? Всё-таки он вчерашний юниор.

— Тут и думать нечего, конечно, это было тяжело. Во взрослой команде всё совсем по-другому: другая атмосфера, другие нагрузки, другие люди, другие требования, другие задачи — всё это ложится на спортсмена как дополнительная психологическая нагрузка. А про нагрузки физические тут нечего даже и говорить. Конечно, мы давали ему индивидуальную работу, но всё равно ему было тяжело.

— Как сложилась для нашей сборной заключительная марафонская гонка?

— В марафоне мы, конечно, упустили момент, когда ушел Улссон, а потом все силы были брошены только на то, чтобы догнать беглеца. Поэтому силы иссякли, и на финишный рывок из наших хватило только одного Легкова. Мы старались догнать, тащили, менялись между собой, но представители других команд, видимо, не горели желанием Улссона догонять. Как только кто-нибудь из иностранцев вставал вперед, темп сразу падал.

— Какие подсказки вы делали нашим ребятам по ходу дистанции?

— Когда пошла тенденция на сокращение отставания, мы каждый километр сообщали ребятам о том, что они отыгрывают, но когда в какой-то момент разрыв стабилизировался, мы поняли, что его уже не отыграть. Ну и сами ребята тогда заняли выжидательную позицию, но в итоге сил на финишные разборки всё равно не хватило. Но мы опять приходим к тому, что само состояние было не то. В лучших-то гонках мы на финише все равно боролись, пусть и не всегда за золото, а тут получилось, что один Саша Легков смог составить конкуренцию. За километр до финиша Максим Вылегжанин уже проигрывал, а Япаров с Бессмертных были еще дальше.

— Была у нас в команде какая-то тактическая установка на эту гонку? Работать на кого-то?

— Была.

— И какая?

— Не скажу, секрет (улыбается).

— Когда Улссон ушел, и стало понятно, что его не догнать, вы не говорили своим гонщикам, что надо поберечься и бороться за второе место?

— Может быть, Япарова с Бессмертных и устроило бы второе место, но Макс Вылегжанин выходил на старт с единственной целью — бороться за золото. Поэтому он и выжимал максимум, пытаясь догнать шведа.

— Какие впечатления остались от атмосферы, организации чемпионата мира и других моментов, не касающихся непосредственно гонок?

— Обстановка на чемпионате была нормальная, придраться не к чему. Всё-таки это основной форум двухлетия, и любая страна, которая его принимает, выжимает максимум из того, что можно сделать. Во всяком случае, со стороны нашей команды я никаких претензий не слышал.

Другое дело, что погодные условия были очень сложными. Дистанция где-то располагалась в тени, где-то на солнце, где-то на не совсем стандартном уклоне. И лес был, и открытая местность, и такие участки, на которые солнечные лучи попадают по касательной. Это всё добавляло сложностей в плане тестовой работы и смазки лыж.

— Именно поэтому у нашей команды иногда и возникали проблемы с лыжами?

— Ну да. Но вообще я думаю, что списывать все неудачные выступления на смазчиков греш­но. В первую очередь это состояние спортсменов.