Юлия Чекалёва: На этом чемпионате мира я поняла, что могу бороться наравне с лидерами

Опубликовано: Журнал №59

На прошлом чемпионате мира в Холменколлене в 2011 году Юлия Чекалёва стала лучшей в российской женской команде, несколько раз заняв в личных гонках 12  место.

Следующий за этим сезон Юлия пропустила, уйдя в декретный отпуск, однако, родив сына, она тут же приступила к тренировкам и практически сразу не просто набрала превосходную форму, но и стала выступать гораздо сильнее, чем до перерыва в карьере. Отличная подготовка позволила ей выиграть личную медаль и медаль в эстафете 4х5 км, чего с нашей женской командой не случалось со времен Олимпиады в Турине-2006, когда на лыжне блистали Евгения Медведева и Юлия Чепалова, Лариса Куркина и Наталья Баранова, а руководил женской сборной знаменитый Николай Петрович Лопухов.

— Как прошло ваше возвращение в команду из декретного отпуска?

— Я вернулась в команду в июне, а родила зимой — 9 января. Первые месяцы после родов тренировалась под руководством своего мужа и личного тренера. В июне, как я уже сказала, вернулась в команду, а уже к августу набрала прежнюю форму. В дальнейшем прогресс продолжился, и я только набирала и набирала обороты. К чемпионату мира тоже подошла в хорошей форме и вот — показала достойный результат. 

— Какую работу вы проводили в первые месяцы восстановления под руководством мужа?

— Мы много работали над техникой. Ход же всё равно всё время меняется, и к тому же у каждого спортсмена есть свои слабые стороны, вот их мы и старались поправить. У меня это были финишное ускорение, одновременные хода.

— Григорий Валентинович Меньшенин, когда вы вернулись в команду, предложил вам индивидуальный план, или вы тренировались вместе с остальными?

— Я тренировалась по общему плану, но, конечно, поначалу меня берегли: нагрузку поменьше давали, и я не сразу стала делать те же объемы, что и девчонки. Но уже где-то с августа я всех догнала и стала тренироваться столько же, сколько и остальные. Именно тогда, когда стала готова выполнять общий объем.

— У вас большой опыт сотрудничества с самыми разными тренерами. В сборной вы готовились и у Алексея Прокуророва, и у Владимира Смирнова, и у Николая Седова. Как охарактеризуете Меньшенина?

— Мне очень сложно сравнивать тренеров, так как у каждого из них были абсолютно разные методики. Я считаю, что если под руководством Меньшенина у меня есть результат, значит его тренировочный план оправдан. По крайне мере мне его методика подходит. Самое главное, что к работе Григорий Валентинович подходит с умом, все тренировочные планы проверяются научной группой, все нагрузки рассчитаны именно под нас. Нет такого, что тренер захотел — это дал, захотел — то дал, у нас всё серьезно (улыбается)! 

— В целом летняя подготовка прошла без срывов?

— Да, всё было в порядке.

— Не было психологически тяжело оставить малыша бабушкам-дедушкам и уехать на сборы?

— Когда я уходила в декрет, я сразу настраивалась на то, что вернусь в большой спорт. У меня не было таких мыслей, что я сначала рожу, а потом посмотрю, возвращаться или нет. То есть я уходила в декрет с мыслью, что через год вернусь в команду и оставлю ребенка. Конечно, я очень скучала, как без этого, а сейчас, когда он подрос, буду скучать еще больше. Знаю, что многие девчонки рожают и не возвращаются, не могут оставить малышей, но мне повезло ещё и с тем, что было с кем оставить, и меня изначально все родные и близкие поддерживали в моем желании вернуться на лыжню.

— Наверное, в том числе и такая поддержка родных привела к медалям?

— Да, я была спокойна, что мой сын в надежных руках, что о нем заботятся, любят, а не так, что он непонятно где и с кем. Не было по этому поводу лишних переживаний.

— В этом сезоне вы ярко выступили на открытии кубкового сезона в Куусамо, заняв там третье место в одной из гонок. Специально готовились к этому старту? 

— Нет, мы не подводились, и тренеры мне потом даже сказали, что не предполагали, что я так рано наберу форму. Но после родов мне всё давалось как-то очень легко: и летом легко готовилась, и вкатку легко прошла, и всю зиму себя очень неплохо чувствовала. Была какая-то лёгкость. Я бы, в принципе, и дальше на этапах хорошо выступала, но именно тогда, в Куусамо, я заболела, и эта болезнь «вырубила» меня на целых полтора месяца.

— А чем заболели? Простудились?

— Да, горло болело, кашляла целый месяц до Нового года, температура была, то есть конкретно так «срубило». Там, в Куусамо, были сильные морозы, и я, видимо, надышалась холодным воздухом. Уже в спринте это началось, на коньковой гонке добавилось, а на третью — классическую гонку — я и вовсе уже не вышла. Я потом довольно долго не могла оклематься. 

— В свете этой болезни не было опасений, что вы не отберетесь на чемпионат мира, или третье место в Куусамо автоматически означало ваше попадание на главный форум года?

— Да, еще до начала сезона было оговорено, что те, кто занимает на этапах Кубка мира места с первого по третье, выполняют условия отбора. Став третьей в Куусамо, я могла спокойно дальше готовиться к чемпионату мира. Так что может и не зря эта болезнь меня прибила, потому что я в следующий раз вошла в форму уже ближе к чемпионату мира.

— Расскажите, как для вас сложился этап Кубка мира, где вы заняли второе место? Каково было ваше самочувствие? Как вам сочинская трасса?

— Я была в Сочи в первый раз, а до этого пропустила Тур де Ски и несколько этапов Кубка мира из-за болезни. Так что я не знала, в какой я форме по сравнению с соперницами и перед этапом очень сильно волновалась. Но когда гонка началась, я поняла, что чувствую себя очень хорошо, и смогла побороться за призовое место. Трасса там, скажем так, своеобразная: есть и длинные спуски, и затяжные подъемы. Высота сильно сказывается: там полторы тысячи метров, но дышится очень тяжело. Думаю, что на Олимпиаде там всем будет непросто. И погода там, конечно, непредсказуемая. Например, когда мы там были, постоянно валил снег: по 20-30 сантиметров в сутки. Бежали практически по сугробам. Такая переходная погода, сырой тяжелый снег — всё это тоже накладывало свой отпечаток на результаты гонок. Слава богу, наши смазчики сработали на пять с плюсом, и намазались мы для такой погоды просто идеально. То есть сложились все факторы, и результат налицо. 

— Наверное, это выступление придало вам уверенности в своих силах перед чемпионатом мира?

— Действительно, я чувствовала себя неплохо, но все равно у меня были опасения, что, не дай бог, вдруг какая-то болезнь или что-то в этом роде. Но в целом так и есть — с каждым стартом я все больше и больше обретала уверенность в собственных силах и к чемпионату мира подошла с очень хорошим настроем. Было сильное чувство уверенности, и это, наверное, тоже сыграло важную роль на чемпионате.

— Как вообще прошли у вас эти три недели между этапом Кубка мира в Сочи и чемпионатом мира?

— После того, как мы пробежали в Сочи, мы сразу заехали на сбор в Валь ди Фиемме, где началась непосредственная подготовка к чемпионату мира. Оттуда мы за несколько дней до старта съездили на этап Кубка мира в Давос, где я пробежала коньковую гонку, в которой заняла шестое место. Вот тогда я и поняла, что на чемпионате мира будет реально побороться за тройку сильнейших. То чувство уверенности, о котором я говорила, появилось именно в Давосе. Дальше оно становилось только сильнее, и на старт десятки я вышла в полной боевой готовности. Было какое-то хорошее предчувствие.

— Не боялись ехать в Давос из-за возможных проблем со сменой высоты?

— Мне необходим был старт, но я учитывала, что чемпионат мира уже скоро, и бежала осторожно, с запасом, чтобы не перебрать накануне главного старта сезона. Но вообще я весь сезон чувствовала себя хорошо, и у меня не было проблем из-за смены высоты, а акклиматизация в горах проходила очень легко. Возможно, это связано как раз с тем, что я родила ребенка.

— Первой гонкой на чемпионате мира для вас стал скиатлон. Как сложилось выступление в нём?

— Было тяжеловато на классике, где я не смогла удержаться в группе лидеров, а догнать на коньке не получилось. Но всё равно на классической части дистанции я шла за десяткой, а в итоге заехала седьмой, и чистое время конькового отрезка у меня было неплохим. Да и всегда первые старты у меня идут не так хорошо, как последующие. По ходу турнира я обычно разгоняюсь. Так что я не расстраивалась и расценивала, что шансы на медали в коньковой гонке у меня ещё есть.

— То есть сейчас вам чуть хуже даётся классический стиль, чем коньковый?

— Наверное, да. Сначала у меня лучше шло классикой, потом коньком, потом опять классикой. Сейчас лучше опять идет конёк.

— И это позволило вам в следующей 10-километровой гонке свободным стилем завоевать медаль?

— Я очень хорошо чувствовала себя в тот день, а на эстафете — еще лучше! То есть с каждой гонкой было всё лучше, лучше и лучше, приходила уверенность в своих силах, благодаря которой мы и в эстафете сумели взять медали. Всё-таки я никого там не побоялась!

— На десятке вас вели по кому-то? Подсказывали?

— У меня был довольно поздний стартовый номер — позади меня стартовало только три человека. Впереди было много сильных лыжниц, та же Марит Бьорген — вот по ней меня и вели. По ходу гонки я не знала, как бежит Гёсснер, которая в итоге стала четвертой, проиграв мне считанные мгновения. На дистанции у меня этой информации не было, и после финиша я очень удивилась, что выиграла у неё несколько десятых.

— Что скажете о работе лыж? Ведь на аналогичной дистанции у мужчин с лыжами был полный залёт...

— Они бежали на один день позже нас, и снег тогда был немного другой. У нас же погода была чуть посырее, и никаких проблем со смазкой не возникло — лыжи работали отлично. Так что можно сказать, что нам повезло.

— Когда вам сказали, что в эстафете вы побежите четвертый этап?

— В тот же день, после гонки. На самом деле, на эстафету же ставят по результатам гонок, и так как я была лучшей из девчонок, я уже заранее настраивалась, что побегу последний этап.

— Что говорили перед эстафетой тренеры? Какие ставили задачи перед командой?

— Говорили, что можем побороться за медали. Соответственно и задачу такую ставили. Я в себе была уверена и думала, что если девчонки продержатся, то своего уж точно не упущу. Когда они бежали, я только и думала: «Держитесь, держитесь, держитесь…»

— Следили за ходом гонки?

— Да, я смотрела все этапы. Надо же было знать, какое отставание спереди, какое сзади, кого догонять, от кого убегать. Я чувствовала себя даже лучше, чем на десятке, и думала только о том, чтобы они приехали как можно ближе, далеко не отстали.

— Со стороны отставание выглядело катастрофическим. А что вы думали, когда уходили на этап? Верили, что можете отыграть?

— Эстафета у нас проходила по кругу 2,5 км, и каждый этап состоял из двух кругов. Тренеры поставили передо мной задачу прямо со старта броситься в погоню, а они будут смотреть, догоняю я или нет. Если догоняю, то работать, если нет — просто продолжать идти своим темпом. И когда я рванула, и стало понятно, что с каждым метром я отыгрываю, естественно, появилась и вера в то, что могу догнать. А уж когда увидела спину финки, то поняла, что всё — тут-то я точно справлюсь.

— Когда это произошло?

— На втором круге я её уже видела, а обогнала за километр-полтора до финиша: там еще один спуск и один подъем оставались. Но когда я увидела спину, то поняла, что всё — ведь гораздо легче догонять, когда видишь цель, чем когда тебя просто ведут по секундомеру.

— При обгоне никаких проблем не возникло?

— Конечно, нет. Я подумала: «Раз я столько отыграла, неужели проиграю тут?», — сразу обошла финку и тут же поняла, что она не может за мной держаться. 

— Позади вас на этап выходила американка Джесси Диггинс, которая уже выигрывала на этом чемпионате золотую медаль. Не опасались её?

— Я знала, что она всё-таки больше спринтер, чем дистанционщик, поэтому была стопроцентно уверена, что с ней справлюсь. У меня вообще никаких опасений не было, никакого страха перед соперницами — только мощное чувство уверенности в себе и своих силах.

— На своём этапе вы показали лучшее время, как и двумя годами ранее на чемпионате мира в Холменколлене. Можно сказать, что вы эстафетный боец?

— Получается так (смеется).

— Отмечали как-то медали? Были какие-то особенные торжества?

— Нет, никаких особенных торжеств не было. Было обычное награждение в центре города — и дальше надо было уже готовиться к тридцатке. Никаких банкетов и гулянок. Такое, наверное, только на Олимпийских играх бывает (улыбается).

— Задал этот вопрос, потому что видел фото торта, которым поздравляли с золотыми медалями Никиту Крюкова и Алексея Петухова…

— А, торт у нас тоже был! Это хозяева отеля так поздравляли нас с медалями. На ужине вручали торт, чтобы символически поздравить команду. В него вставляли свечки, а сверху были написаны наши имена.

— Вам понравились условия, в которых команда жила в Валь ди Фиемме?

— Мы каждый год останавливаемся в Валь ди Фиемме в этом отеле: и на Тур де Ски, и теперь вот на чемпионате мира. Говорят, что команда живет там с 2003 года — то есть уже 10 лет!

— Как сложилась марафонская 30-километровая гонка? Какие ставили перед собой задачи?

— Я хорошо себя чувствовала и ставила себе задачу побороться. Погода была очень тяжелой: +12, очень жарко. И почему-то не пошло. С самого старта не сложилось, а там еще надо было лыжи менять, что у меня тоже не очень хорошо получилось. Да и похуже у меня классика идет, поэтому пришлось тяжеловато. Но всё равно хотелось быть поближе, хотя бы в десяточке — небольшое чувство неудовлетворённости осталось.

­— Подведите, пожалуйста, ваши личные итоги чемпионата мира в Валь ди Фиемме?

— Я очень довольна результатом. Теперь я понимаю, что можно бороться наравне с лидерами. Мне кажется, что даже тренеры не ожидали, что я смогу побороться за медали.

— В интервью для альбома «Холменколлен-2011» тогдашний тренер женской команды Николай Седов сказал, что к Сочи наши девушки будут бороться за медали, хотя тогда ни разу не попали и в десятку сильнейших. Получается, что его прогноз начинает сбываться.

— Дай-то бог. Постучим по дереву (улыбается).