Александр Ракшин: Я очень боюсь, что у нас с Белокурихинским марафоном получится так же, как с "Кольцом Победы" - сейчас выйдем на какой-то высокий уровень проведения и дальше окажемся неспособны проводить его на таком уровне без поддержки государства

Опубликовано: skisport.ru

Это интервью с Александром Фёдоровичем Ракшиным - владельцем компании "Мария-Ра" и организатором самых разных спортивных праздников - своеобразное продолжение статьи "Белокурихинский марафон - полный разрыв шаблона". Так что если вы вдруг ещё не прочитали эту статью, знакомство с Ракшиным и тем, что он делает на своей родной алтайской земле, лучше начать именно с неё.

А теперь, собственно, само интервью.

Мы встретились с Александром Фёдоровичем на следующий после марафона день, уже после возвращения из села Алтайское в Барнаул. Я попросил полчаса для интервью, но проговорили мы с ним под диктофон полтора часа, потом уже без диктофона ещё час и, наверное, проговорили бы ещё столько же, если бы Ракшину не нужно было ехать на телевидение на очередной еженедельный прямой эфир, в котором разыгрывались лыжные комплекты от компании "Мария-Ра". И он вдруг предложил:

- А поехали вместе? Заодно сам и посмотришь, сколько человек участвует в еженедельном розыгрыше. Будешь крутить барабан и тащить билетики. 

Так я оказался участником розыгрыша лотереи и тем самым "попугаем", который тащил своим "клювом" записки из барабана и определял счастливчиков недели. 

Впрочем, о самом розыгрыше самых разных призов на лыжне я уже немного рассказал в предыдущей статье о Белокурихинском марафоне, так что давайте сразу приступим к делу - собственно интервью с Ракшиным. 

*   *   *

- Надеюсь, я вас не обижу, если скажу, что для жителей центральной части России словосочетание "Мария-Ра" совершенно не известно. И для меня было удивительно узнать, что это довольно крупная региональная сеть - я сейчас побродил-поездил по Барнаулу, по Бийску мы проехали, по селу Алтайское - везде встречаются магазины "Мария-Ра". Не "Пятёрочка", не "Магнит", не "Дикси", а "Мария-Ра".

- У нас сеть локальная, поэтому вы, москвичи, о нас не знаете. Мы два года были десятой сетью России. В 2015 и 2016 годах сместились ещё на одну строчку и стали одиннадцатыми с годовым оборотом в 70 миллиардов рублей. Правда, мы лидеры среди региональных сетей. Но в центральной части России о нас мало знают, потому что мы работаем только у себя.

- Но в своём регионе, я так понял, вы крупнейшие?

- Мы с самого начала ставили задачу быть одними из сильнейших на своей территории.

- Хочется объяснить нашим читателям - кто такой Александр Ракшин? К лыжам вы какое имеете отношение, каково ваше лыжное прошлое?

- А чем ещё заниматься мальчишке в деревне? Там ни спортзалов, ничего нет. Поэтому - лыжи.

- Вы же родом из села Алтайское?

- Да.

- Помните фамилию-имя-отчество своего первого тренера?

- (задумывается) …У нас не было ни тренеров, ни секций. У нас были учителя физкультуры. Они вели уроки в основное время, а по выходным дням старались ещё чем-то заниматься с желающими дополнительно.

- Ваши лучшие достижения на лыжне?

- В десятом классе участвовал в первенстве СССР среди школьников в Мурманске.

- Это вы подготовились до такого уровня без тренера, просто с учителем физкультуры?

- Да, и участвовал в этих соревнованиях с железными палками, деревянными лыжами и кожаными ботинками. У всех тогда уже были титановые палки, а у меня - железные. Помню, когда приехал в Мурманск, все болели за меня. Потому что я был таким своеобразным "колхозником", который смешнее всех выглядел - у меня из инвентаря не было практически ничего. Но я потом понял, почему все болели за меня. Там полно было ребят с надписью "СССР" на спине, а я в горку бежал на своих деревянных лыжах и всех обгонял. Потом, правда, на спусках все от меня уезжали, а в горку я снова всех догонял. Поэтому все и болели за меня. И мне это было, не скрою, приятно. Как сейчас помню - 56-е место занял.

- А сколько всего было участников?

- Человек 140, думаю.

- Это сколько вам лет было?

- Лет 16, уже в десятом классе учился.

- Вы мастер спорта?

- Да.

- Где выполняли?

- На Красногорской гонке. 22-е место. В те годы давали мастера за 1-30 места.

- По-моему, это было очень круто - попасть в те годы в тридцатку на Красногорской гонке.

 - Согласен. Кроме того, первенство Сибири выигрывал несколько раз.

- На международные соревнования доводилось выезжать?

 - Нет. Но был членом "молодёжки", которой в те годы руководили Игорь Ворончихин и Игорь Рудковский. Я на первенстве страны среди молодёжи занят второе место, и меня тогда как раз пригласили в молодёжную сборную страны. Тренировались, помню, очень усердно. И кровь из носа шла, и моча с кровью - всё было. Нагрузки колоссальные нам давали по тем временам. Но зато и кормили очень хорошо. Все общества были в нищете, кормить ребят было нечем, а мы и красную икру ели, и свежие фрукты нам зимой привозили. После голодных студенческих лет это казалось чем-то фантастическим. Но принцип подготовки был один - давай!

Меня на одном из сборов поселили вместе с тренером Ворончихиным. Я приехал на сбор последним, и мне не нашлось отдельного места - меня к нему и подселили. И помню, один раз среди ночи проснулся, и слышу, как Ворончихин говорит Рудковскому - "Перегружаем ребят, они уже едва ноги переставляют, нагрузки очень большие". А ему Рудковский отвечает: "Вот если даже 99 человек из 100 инвалидами станут, а один человек медаль завоюет, нам с тобой тоже по медали дадут. А если все останутся здоровенькими и крепенькими, но ни одной медали не завоюют, нас с тобой выгонят с работы".

- Это вы случайно услышали этот разговор?

- Я проснулся среди ночи и случайно услышал - был просто в шоке.

Рудковский у нас был начальником команды, а Ворончихин - тренером. Талантливым, кстати. Доброжелательный был к людям, человеколюбивый такой, и он видел, что та методика нагрузок, что применяется к нам, может угробить очень многих, понимал, какими могут быть последствия.

- Вам не довелось на мир съездить, на Олимпиаду?

- Нет, у меня потом печень не выдержала - думаю, от больших перегрузок, и я закончил свои выступления в спорте.

- То есть вы попали в эти 99%?

- Да, я попал в те 99 процентов, что пошли в отвал.

- И чем занялись по окончании спортивной карьеры? В тренеры пошли?

- Попробовал тренером, но потом понял - чтобы добиться результата, надо самому набирать ребятишек в детском садике и самому готовить. Потому что те тренеры, что работали в детских спортивных школах, все соки выжимали из детворы. Я увидел, что с ними уже ничего не сделаешь, они уже угроблены, эти дети. И потому ушёл работать в школу учителем физкультуры. У нас рядом со школой был детский садик, и наши старшеклассники вели там занятия, проводили всякие соревнования. Ребятишки с азартом участвовали в этих стартах. А потом эти дети приходили в школу уже ко мне.

- Почему же вы не остались в этой профессии? Вам не нравилось работать учителем физкультуры?

- Мне нравилось. Но когда пришли 90-е годы прошлого века, когда я увидел, что на свою нищенскую зарплату не могу содержать семью, не могу прокормить своих детей... А супруга - врач, и тоже получает нищенскую зарплату. При этом родители тех детей, с которыми я занимался, мне продавали свои услуги уже не по государственным, а по кооперативным расценкам, и это было несправедливо. Это и сейчас несправедливо, учитель и сегодня получает зарплату по госрасценкам, а потом идёт и покупает какие-то другие услуги по рыночной цене. Но сам свой труд продать по рыночной цене не может, ему государство определило стоимость: на тебе три рубля, больше ты не стоишь.

Сейчас, правда, есть возможность: иди и подрабатывай, сколько бы в последнее время саркастических комментариев на эту тему ни звучало. А тогда, в годы перестройки, такой возможности у нас не было.

Я в те годы проработал в школе 6 лет подряд без отпуска - все каникулы забирал детей и увозил куда-то в горы. Шесть лет без отпуска! Потом пришёл в крайком просвещения, спрашиваю: могу хоть раз получить компенсацию за свою летнюю работу? Они достали талмуд, а там написано: "Советский учитель должен в каникулярное время отдыхать и набираться сил к учебному году". Я тогда председателя крайкома просвещения подзываю к окну - там из окна магазин был виден - и говорю:

- Видите магазин?

- Вижу.

- Я если бы туда грузчиком устроился, как думаете - мне деньги там заплатили бы?

- Заплатили бы.

- А где я больше пользы государству принёс бы - работая грузчиком или занимаясь с 98 детьми три месяца во всех должностях, обслуживая их в качестве и снабженца, и тренера, и повара, и сторожа?

Он мне отвечает:

- Я ничего поделать не могу - видишь инструкцию?

Я заматерился, и пошёл - сказал, что больше не хочу работать.

- Переломилось что-то в вас?

- Да. Уволился. Было очень обидно. Я всегда говорю - я и сейчас бы занимался с детьми, если бы мне государство платило достойную зарплату - по труду, по результату. Но ничего этого в педагогике как не было, так и по сей день нет.

- И куда вы пошли? У вас была какая-то внутренняя предрасположенность к бизнесу? Согласитесь - странный, непростой зигзаг судьбы - из педагогов в бизнесмены. С чего начинали? Мне ваш племянник Виталий Денисов рассказывал, что вы кедровые орехи с отцом собирали, золотой корень копали и потом на рынке продавали. Было дело?

- Папа получал пенсию в 33 рубля - на них невозможно было прокормить семью. Мама на масличном заводе работала мастером - 100 рублей у неё была зарплата. Стипендия была 28 рублей. Поэтому и вагоны разгружали, и золотой корень копали, и шишки били, лазили по кедрам - всё время искали какую-то подработку.

- А как возникла идея открыть собственное дело?

- Начали с того, что втроём с друзьями построили звероферму. Машину продал, у родителей все копейки, какие были, выпросил. Взяли в аренду участок и построили.

- А почему звероферму? Уже был какой-то опыт в этой области?

- Да нет. Было понимание ещё с советских времен, что на производстве мехов можно заработать. Но мы когда открылись, ещё успели окупить затраты - за год или два, не помню. А когда началась гиперинфляция, осознал, что это в любом случае будет убыточное дело. Потому что невозможно было сработать в долгую - пока вырастишь чернобурку или норку, сколько времени пройдёт? Нужны были деньги на корм, нужно было время, чтобы вырастить, потом забой, потом производство шкурок… И за всё это время твои долги банку возрастали многократно. Тогда 300% годовых были нормальной ставкой у банков. В те годы банки зарабатывали в десять раз больше любых бизнесменов.

- То есть у вас было два компаньона, и вы в итоге всё-таки разошлись?

- Ну, они решили остаться в этом бизнесе, а я сказал: "Если хотите, оставайтесь, а я ухожу". Но у них всё равно через год или два всё развалилось.

- А вы чем занялись?

- А я купил свой первый маленький овощной магазинчик на аукционе.

- Как это на аукционе, поясните?

- Государственный магазин, выставленный на продажу по программе приватизации.

- Так вот как судьба привела вас в розницу…

- А куда она меня могла ещё привести, когда ставка кредитов 360% годовых? Как ещё можно было выжить?

- 360, я не ослышался?

- Да, 360, тогда у банков такие были ставки.

- Надо же, я не помню таких ставок…

- А я помню. Помню, на новогодние каникулы приходилось выбирать: или отдохнуть 10 дней и заплатить за этот отдых 10% от стоимости кредита, или продолжать работать. И приходилось выбирать работу. Вспоминаю, как получил первый кредит в 20 миллионов под покупку этого магазина по сути под честное слово. Это было ещё во времена зверофермы, я магазинчик этот себе забрал, а ребятам оставил саму ферму, всю технику - ну, в общем, всё. Помню, пришёл в банк, говорю: "Дайте денег. Но мне даже заложить под этот кредит нечего. Если верите, то дайте, а если нет, значит, не судьба".

- И дали?

- Поверили. Правда, не без помощи знакомых - одна родственница знала этих банкиров и выступила с неформальным поручительством: "Этот вас точно не обманет, ему можно верить". Они и дали 20 миллионов. 7,5 мы потратили на покупку магазина, а на остальные развиваться начали. В то время можно было только так: сегодня купил, а завтра продал. А если завтра не продал, то послезавтра мог уже разориться.

- А как появился второй магазин?

- Начали зарабатывать. Как сейчас помню - купили мехсекцию  горошка в Волгодонске - привезли в Сибирь ("Л.С.": мехсекция - это несколько специализированных железнодорожных вагонов, предназначенных для перевозки скоропортящихся грузов). Времена были такие - главное было найти товар, потому что продать было не проблема - в магазинах ничего не было, кроме консервированной кильки, проблема была - купить.

- Это начало 90-х? То есть вы начали заниматься ещё и оптом?

- Да, основные деньги в те годы мы зарабатывали на опте, и в год по одному-два магазина приобретали.

- Когда вы почувствовали, что одного-двух магазинов вам мало и нужно строить сеть?

- Так с самого начала было очевидно, что один магазин не выживет, что нужно создавать сеть. Ну вот как крайпотребсоюз в советские времена - была такая система государственной кооперации. И здесь с самого начала было понятно, то нужен какой-то инструмент аналогичной кооперации, только теперь уже на базе частной собственности. Чтобы быть эффективным, чтобы иметь возможность снижать себестоимость, издержки и т.д., нужно иметь какую-то существенную ёмкость на рынке.

- Что это за название - "Мария-Ра"?

- Мария - это имя моей мамы. Мы пришли регистрировать предприятие, и оказалось, что одна "Мария" уже зарегистрирована, прямо в нашем районе. А нам, чтобы идти на конкурс, нужно было быстро зарегистрироваться. Мой товарищ, который помогал мне оформлять документы, предложил: "Давай везде допечатаем в Уставе после "Мария" - "Ра"? И через час мы снова уже были в администрации. Они даже удивились, как мы быстро всё сделали.

- Мама жива ещё?

- Нет, мама уже умерла. А "Ра" - в честь Сенкевича , который в те годы плавал на своей лодке "Ра" из тростника, помните? Ра - это ведь древнеегипетский бог солнца. Нам хотелось, чтобы наши магазины у людей ассоциировались с местом, где продаются овощи и фрукты, выращенные под солнцем.

- А первый слог вашей фамилии тут ни при чём?

- Просто совпало.

- Вы в Барнауле живёте сколько лет?

- С 1968 года.

- То есть вы выросли в Алтайском, а в 17 лет переехали в Барнаул. Когда вам пришла в голову эта идея - ставить в городе людей на лыжи?

- В 1994 году, когда мы решили начать проводить лыжные праздники.

- У вас уже была "Мария-Ра", уже были магазины, какие-то доходы?

- Да.

- Сколько у вас тогда было магазинов?

- Один.

- Один?! И вы решили провести спортивный праздник? Или кто-то из представителей власти попросил поддержать?

- Да никто не просил. Сами решили. И назвать решили просто - "Лыжный праздник". Чтобы людям это было интересно. Поставили условие: в течение какого-то фиксированного времени пройти максимально возможное расстояние - каждый  сколько сможет. И мы в зависимости от пройденных километров выдавали на финише призы: соки, йогурты, шоколадки, печенье, конфеты. Чем больше прошёл, тем больше призов.

- Это ваша была идея?

- Да.

- И вы в первый раз провели этот лыжный праздник на базе "Динамо"?

- Нет, на "Динамо" мы ни разу не проводили такие праздники, там негде такое количество участников разместить. Потому что старт давался общий, предположим, часов в 11. И в 13 часов старт закрывался. Есть у нас такое место - широкая просека под ЛЭП - вот там и проводили. Там нужно было по правой стороне просеки идти в одну сторону, а возвращаться навстречу по левой стороне. Сначала на разделительной полосе между этими двумя направлениями стояли студенты. Потом смотрим, не справляются - люди подныривают под сетку и срезают. Стали ставить солдат - всё равно срезают.

- А зачем - самих себя, что ли, обмануть?

- Ну, люди же были голодные, в нищете жили, и мы так понимали, что они это делают для того, чтобы на финише получить лишнюю шоколадку, коробку конфет, всем хотелось заработать что-то.

- А в чём смысл соревнований был? Вы выявляли победителей?

- В течение двух часов - кто больше кругов пройдёт. И за каждый пройденный круг выдавались жетоны. А жетоны потом обменивались на шоколадки или что-то подобное.

- Видимо, для студентов это было серьёзной мотивацией?

- Думаю, да. Поэтому люди и кружили там по-всякому.

- И сколько народу у вас принимало участие в этих стартах?

- В первый год было 2.200. Потом - больше. Потом - ещё больше, пока не дошло до 15, 20 и даже 30 тысяч. Есть снимки  с вертолёта - там сплошной такой замкнутый пелотон идёт, захлёстывающий сам себя. 

И на каком-то этапе мы поняли, что уже не справляемся. Некомфортно как-то начали себя чувствовать. Словно мы унижаем людей, что ли. Человек же приходит на праздник по нашему приглашению, а радости от движения по лыжне не может получить, уже слишком тесно. Получается, что мы его понуждаем идти за этой шоколадкой в такой толпе. И когда нам показалось, что это не очень этично выглядит, раздражения люди получают от такого катания больше, чем удовольствия, мы закрыли эту программу. Потому что ни от администрация города, ни от администрации края мы поддержки не увидели. Можно же было, видя такую тягу людей к лыжне, найти какое-то подходящее место, оборудовать какой-то стартовый стадион, трассу для такого количества людей, но нас не поддержали.

- А обращались?

- Обращались, конечно. Бесполезно.

- Везде так почему-то…

- Беда в том, что наших руководителей не бывает на тропе здоровья или лыжне. В Швеции, говорят, король регулярно преодолевает дистанцию Васалоппет. А у нас вы знаете такие примеры? У нас же они нигде в первый ряд не встают и пример здорового образа жизни не подают. Считают это то ли за позор, то ли за чудачество…

- Я так понимаю, что вы не поклонник спортивных соревнований со всеми их атрибутами: одновременным стартом, стартово-финишным протоколом, награждением победителей и т.д. , вас больше привлекает формат открытых стартов?

- У нас был ещё один очень хороший проект - я и по сей день считаю его нашим лучшим, пожалуй, мероприятием. Это сейчас, лишь в последние пару десятилетий, стали устраивать массовые старты, а в наше время проводились только раздельные гонки. Прибегают на финиш, и час все сидят, томятся в ожидании - кто же выиграл? Судьи - считают, участники - ждут. Те, кто чувствуют, что могут оказаться в призах, вынуждены ждать, а остальные, кто понимает, что в призёрах ему сегодня не быть - уезжают и никому это награждение не интересно. Через час, а то и два часа судьи выходят в пустой лыжной базе к нескольким ожидающим и вручают грамоты. Это было не интересно и не зрелищно. Я сразу, как участник, понимал, что эта форма  никогда не будет востребована, понимал, что это путь в никуда.

И такие же забеги проводились у нас в Барнауле - например, проводили 20-километровый пробег в честь Дня Победы. Старт давали на площади Свободы, и три-четыре десятка участников убегали за город, потом через час-полтора возвращались. Из-за них перекрывали улицы, вызывали милицию, работали судьи. Я смотрел на всё это дело - святой же праздник - День Победы, а бегут 30 человек, никому это не интересно… И тогда предложил: давайте сделаем по-другому: дадим старт с центральной площади, оттуда до речного вокзала 2,5 километра, и 2,5 километра - обратно. Итого - 5-километровый пробег, за город никуда убегать не надо, всё в центре города. Назовём - Кольцо Победы.  Сделали беленькие футболочки, с символом кольца победы, а внутри кольца - "г.Барнаул", такой-то год. Запустили этот проект, и у нас на третий раз собралось уже 12,5 тысяч участников. На старте люди заполняли всю площадь. Первым пяти тысячам стали вручать футболки, десятки автолавок стояли на финише с указанными размерами: у тебя 48-размер? Подходи к этой лавке. А у тебя - 56-й? Тебе - вот к этой. Это мероприятие преподносилось как память о Дне Победы. Преодолей себя, победи себя, внеси свой вклад в укрепление могущества страны, будь здоровым, пробеги, покажи, что ты это можешь - вот в чём был смысл. И вы знаете - в городе стало престижно попасть в эти первые пять тысяч, престижно прийти в такой футболке на работу, в институт, в компанию.

Но когда такой пробег начинает набирать обороты, частной компании становится трудно его проводить без поддержки государства - административного ресурса начинает уже очень сильно не хватать. К нам на пробег никогда не приходили ни мэр города, ни губернатор. Когда у нас были заседания оргкомитета, к нам приходил лейтенант из МВД, и на его лице было написано: как вы меня достали, у меня без вас есть чем заняться, а тут ещё вы со своими пробегами. И у нас в один из таких праздников на пересекающейся улице грузовик выехал на трассу и чуть не сбил участников. Я как главный организатор запросто мог в тюрьме оказаться. А обязать какого-то начальника ГАИ обеспечить безопасность я не в состоянии, потому что я - представитель небольшой частной компании.

- И вы решили остановиться?

- Всё, я сразу закрыл этот проект. У меня семья, дети, мне их кормить надо, а сидеть в тюрьме из-за благих намерений мне совершенно не хотелось.

И вы знаете, что самое интересное? На следующий год никто из руководителей города или края даже не вспомнил, не поинтересовался - а что с пробегом? Ни один из чиновников ни о чём не спросил, не позвонил, представляете? А ведь это была патриотическая акция в память о наших отцах и дедах, погибших в Великой Отечественной войне. Это было самое святое, самое полезное действие, которое мы придумали, внедрили.

- Странно, правда?

- Не то слово. А в этот день стали снова проводить пробег для ста человек, с награждением по возрастным группам, с какими-то возрастными гандикапами - там понять, кто за кем бежит и кто у кого выигрывает, было уже просто невозможно. Никому это неинтересно, зрителей нет… Я сказал, что спонсировать такие мероприятия не хочу. Даже денег им даю, но прошу, чтобы нигде "Мария-Ра" не упоминалась.

А праздник жалко, до сих пор жалко. Но это была, я бы так сказал, проверка всей нашей чиновничьей структуры на зрелость.

- Как вы пришли к созданию этой 25-километровой "Лыжни здоровья"? Я в пятницу по ней прокатился, она на меня произвела большое впечатление.

- Когда мы проводили свои лыжные праздники, мы воткнулись в пропускную способность той трассы на просеке. И стали искать возможность проведения этого мероприятия в каком-то другом месте. Но на каком-то этапе пришло понимание, что трасса нужна не только для проведения праздника, но и для катания всю зиму, а с учётом оздоровительного бега, оздоровительной ходьбы, прогулок на велосипедах - и круглый год. При этом со стороны города - никакой помощи. Нет пропаганды здорового образа жизни, никто не беспокоится о том, что наши сограждане живут намного меньше, чем в Европе. Нигде же эти цифры не афишируют. Помните, как я вам рассказывал о ночном разговоре Рудковского с Ворончихиным? 99% загнётся, ну и ладно - главное, чтобы хоть один был с медалью. Так с тех пор ничего же не изменилось, и сейчас всё то же самое! Поэтому нам и захотелось сделать трассу, которая функционировала бы круглогодично. И  было понятно, что трасса длиной в 3-5 км ничего не даст, нужно делать что-то более серьёзное. Ну вот кому нужны эти забеги на 2014 метров в честь Олимпиады в Сочи? Кому всерьёз это нужно? Ехать туда час, обратно час, чтобы за 10 минут прокатиться эти 2014 метров?

Мы решили делать большой круг, чтобы если человек ушёл в точку, обратно ему пришлось бы возвращаться тоже своим ходом, по лыжне. Чисто психологически это гораздо легче, чем крутиться по кругу в 3 или 5 км.

- Рубили деревья?

- Да, около 400 деревьев убрали.

- Удалось договориться с лесничеством, или браконьерили?

- Всё было. Что-то оформляли через лесоповал, через чистку леса. Что-то быстро вырубали и закладывали потом пеньки мхом, травой - нас потом таскали из-за этого УБЭПовцы, прокуратура и т.д. Но я понимал, что писать письма, обращаться куда-то и пытаться сделать это официально - нереально. Помню, написали письмо министру спорта Фетисову - ждали-ждали его ответа, а потом выяснилось, что его перевели куда-то в сенаторы.

- Это правда, что вы оба моста построили чуть ли не за ночь?

- Ну, не за ночь, это преувеличение. За ночь мы убирали деревья, которые нам мешали приземлить мост по бокам от автострады - вот это правда. Выкручивались как могли. По крайней мере было понимание, что когда люди ходят с лыжами в руках через автостраду - это опасно. Лучше, чтобы они дорогу по мосту переходили, да не снимая лыж.

- Я не очень хорошо ориентируюсь в Барнауле. Я правильно понимаю, что  благодаря этим мостам лыжная трасса пришла чуть ли не в самый центр города?

- Не в центр, но к базе "Динамо", прямо к трамвайной остановке. И у нас Лыжня здоровья пересекла две автодороги, теплотрассу, и через все эти магистрали нам пришлось строить мосты.

- Как функционирует эта лыжня? Честно говоря, она произвела на меня не меньшее впечатление, чем сам марафон. Кто её готовит, на чьи деньги?

- Всё оплачивает "Мария-Ра". Мы сюда ретрак купили - он у нас проработал восемь лет, и мы его сейчас отдали ребятам в Алтайское, а сюда купили машину помощнее. У неё сейчас пробег каждый день по 50 км.

- То есть ретрак каждый день проезжает по 25-километровой трассе дважды?

- Да, два раза. Сначала проезжает слева, кладёт лыжню под классику, а потом проезжает справа, тоже кладёт лыжню под классику. При этом в середине остаётся полотно для конька. На самом деле, он выходит, конечно, не каждый день, а примерно через день, плюс в выходные - каждый день. И в случае снегопадов тоже выходит каждый день.

- Вы все свои мероприятия проводите без финишного протокола?

- А зачем он нужен? У нас процедуры допуска, когда людей заставляют делать страховки, предъявлять медицинские справки, нет. Мы этими формальностями не занимаемся и не признаём их. Человек должен сам понимать и решать, что ему нужно, а что - не очень. Если заметили, на трассе есть таблички с телефонами: если вам понадобилась медицинская или какая-то другая помощь, вы всегда можете позвонить по этим телефонам, у нас дежурит человек, который сразу же пострадавшего с трассы эвакуирует. У нас были такие случаи - какому-то ветерану стало плохо, привезли. Какая-то мамаша детей растеряла - звонит вся в панике. Хорошо, приехали, собрали ребятишек. Километраж на трассе многое значит. Люди созваниваются: "Ты где?" "На четвёртом километре". "Хорошо, жди, я сейчас к тебе подъеду, я на третьем". То есть не просто ориентиры типа толстой сосны или поворота направо, а чёткие и понятные километровые отметки. Раньше на трассу приходили с бутылками пива, были люди с сигаретами, а теперь у людей поменялись ценности, сейчас таких уже на лыжне не видно.

- Не думали об освещении Лыжни здоровья?

 - Думал много раз, но это экономически невыгодно. И я прекрасно вижу всё уродство этой идеи.

- Ну-ка, ну-ка - интересно…

- Мне удивительно, почему эта идея с освещением лыжных трасс витает в воздухе. Она неприемлема для России. Она приемлема для Скандинавии, я в том же 2001 году в Лахти во время чемпионата мира взял лыжи и пошёл покататься.

- Днём?

- Да, днём. А у них днём - фонари на трассе горят. Я думаю - вот проклятые буржуи, день, светло, а они не экономят совершенно. И так ушёл я по трассе далеко от города. А когда назад пошёл, там такой туман укутал трассу - вообще ничего не было видно. Думаю, как же я дорогу назад найду - у меня ни карты, ничего с собой нет? А ведь там через каждый километр - развилки, лыжни расходятся в разные стороны - куда идти? Смотрю - фонарики. Я туда же шёл всё время под фонарями? Значит, и обратно надо фонарей держаться. И я пошёл под этими фонарями и прекрасно вышел прямо к лыжному стадиону. И понял, почему они включают их днём. Там туманы часто бывают, и они специально трассы подсвечивают. У нас, слава богу, туманы - редчайшее явление, такой потребности нет.

Вот все говорят, что освещенная лыжня нужна вечером…

- Ну да, именно так.

- У нас на "Динамо" есть полтора или два километра освещённой этой трассы, пожалуйста, заплати деньги, тебе её включат - можешь кататься. Но экономически освещать вечером лес, когда туда может прийти три или пять человек кататься, совершенно невыгодно. Сейчас, а это понимание уже наверное с десять лет пришло - возьми маленький индивидуальный фонарик и катайся на здоровье - он стоит там совсем небольших каких-то денег. Я даже проводил эксперимент, в прокат мы завезли фонари - приходи, бери фонарик, иди катайся - ты сам себе освещаешь дорогу. И обойдётся тебе всё это в сущие копейки.

Если бы это вдруг обрело такой массовый характер, как в советские времена, когда люди приходили вечером на каток, тогда да. Там музыка играла, прожектора зажигали, и там на этом катке по три-четыре сотни людей одновременно каталось. А в лесу-то зачем, если туда вечером приходит с десяток человек? И все они приносят свои фонари и идут, проезжают свои 20 - 25 километров. И, понимаете, все 25 километров не осветишь, а делать освещёнку в 2 - 3 километра - неинтересно. Поэтому вообще отпадает потребность в освещении трассы. Так что я думаю, то этот вопрос для России пока не актуален.

- Давайте поговорим о Белокурихинском марафоне - всё-таки это абсолютно уникальное событие, выпадающее за рамки привычного. Я знаю большое количество марафонов в России и в мире, и знаю всего два перехода, оба в Финляндии: семидневный "От границы до границы" от российско-финской границы до финско-шведской, и месячный переход от южной границы Финляндии до северной. И там и там время прохождения этапов не фиксируется. У вас - тоже. Получается, вы проводите единственный в России лыжный переход. У вас принципиальное неприятие спортивных марафонов? Каким вы видите будущее Белокурихинского лыжного марафона? Он никогда не будет спортивным мероприятием, всегда будет проводиться именно в таком формате?

- У нас в Белокурихе есть санаторий "Россия". Администрация санатория даже сделала там биатлонное стрельбище, круг подготовили в 2,5 километра, по-моему. И раз в году к ним приезжает туда потренироваться молодёжная сборная России. С одной стороны, это вроде и неплохо, что биатлонисты приезжают, а с другой - налицо стратегический просчёт. Потому что отдыхающих на курорте постоянно 10.000 человек, а спортсменов раз в году приезжает 20 человек. И кому нужны эти инвестиции в стрельбище, лыжную трассу? Хотят туда в ближайшей перспективе этап Кубка мира, как теперь принято говорить, затащить. Но если даже это и получится, у них будет одноразовое зрелище раз в несколько лет, правильно? Практический выхлоп от этого - никакой. Трасса тяжёлая, сделана она для спортсменов, отдыхающие по ней всё равно не поедут. Ну, пройдут они по этому 2,5-километровому кругу один раз, очень много, если два. И всё. Поэтому я считаю, что нужно делать трассу здоровья, которая работала бы круглый год для тех 10.000 отдыхающих, что живут там постоянно, круглый год. Вот это даст пользу и отелям, и людям, и государству. Но пока тренд идёт совсем в другую сторону - отдыхающих гипнотизируют тем, что они больные, и они давай бегать со своими этими листками-бегунками из кабинета в кабинет. За деньги пытаются купить своё здоровье в надежде, что уедут оттуда выздоровевшими. И я понимаю - санаториям это выгодно, они продают свои услуги людям. А трассу здоровья оборудовать - на этом много не заработаешь. Об этом  должно думать государство, во всём мире такие лыжные трассы сооружает государство.

- А в Барнауле - Ракшин? Вы были инициатором прокладки ещё каких-то трасс, по-моему?

- Мы сделали такие трассы в Алтайском, Томске, Рубцовске и хотели сделать в Новосибирске. Но… Вот владельцы "Бахетле" были у нас вчера в гостях. В Павловском пешком ходили, на лыжах по Лыжне здоровья в Барнауле ходили, а вчера были в Алтайском в качестве спонсоров Белокурихинского марафона.  Я им говорю: если вы не сделаете такую трассу в Новосибирске, я приеду к вам и такую же сделаю, но вам при этом стыдно будет. Они пошли и сделали. Даже как-то пробили эту трассу через депутатский корпус, город выделил бюджет и купил ретрак. В Барнауле, к сожалению, такого отношения к этим вопросам нет.

- И всё же вернёмся к марафону. Насколько я понимаю, спортсмены вам на нём не нужны? Вы делаете это для обычных жителей города?

- А нам спортсмены нужны ровно настолько же, насколько любой другой гражданин России, как любая бабушка-пенсионерка. Мы ей будем даже больше рады, чем великому спортсмену, который приехал бы к нам и ещё какое-то одолжение этим сделал. На самом деле мы искренне убеждены, что все граждане одинаково нужны нашему государству крепкими и здоровыми независимо от того, великий ты спортсмен, или токарь, доярка или учитель - они все ценны для государства как здоровые граждане. Я глубоко в этом убеждён.

 - Получается, ваша главная цель - поставить на лыжи тех людей, которые, условно говоря, в Швеции на Васалоппет стартуют в восьмой-десятой-двенадцатой тысячах: домохозяйки, студенты, рабочие, служащие - вы пытаетесь именно их затащить на лыжню?

- Совершенно верно. Нам не важно, какого ты вероисповедания, каков твой статус, зарплата, возраст и т.д. У нас были попытки на наших мероприятиях разворачивать какие-то политические лозунги, мы им сразу сказали: ребята, сворачивайте ваши лозунги, до свидания. Уходите отсюда, это не место для агитации. У нас все равны, все оздоравливаются. Мы проводим наши старты, делаем Лыжню здоровья для тех, кто понимает - профилактика заболеваний обходится гораздо дешевле, чем последующее лечение. 

- Хочу вам рассказать интересную историю - я к вам приехал прямо с Тарту-марафона из Эстонии. И там услышал интересную историю от карельского лыжника Дениса Кабанена. Оказывается, Анжело Коррадини - президент оргкомитета Марчалонги - на каком-то этапе понял, что он не может проводить эту гонку на естественном снегу, потому что такой снег постоянно либо тает, либо вообще не выпадает. Тогда Анжело посчитал, сколько за неделю участники гонки оставляют в регионе денег. Гостиницы, бензоколонки, рестораны, такси, магазины, сервис, стартовые взносы. И выяснилось, что это цифра приблизительно в 20 миллионов евро. Он пошёл в коммуну (по нашему - в администрацию) и говорит: слушайте, я обеспечиваю 20 миллионов евро дохода региону. Дайте мне 400 тысяч евро для того, чтобы я мог делать искусственное оснежение на протяжении всей 70-километровой трассы каждый год. Они - ну как, где мы возьмём? Он им: тогда я не смогу проводить эту гонку, и в регион не придут эти 20 миллионов. И он сумел их убедить, сумел доказать - я не знаю, как они решили эту проблему - то ли вменённым налогом, то ли ещё как-то, но он добился того, что ему коммуна гарантировала 400 тысяч евро на искусственное оснежение каждый год.

И вот Индрек Келк - председатель оргкомитета Тарту-марафона - говорит: я понял, какой он умный мужик, этот Анжело Коррадини. У нас Тарту марафон за последние шесть лет отменили три раза. Это очень много.  У нас как только отменяется гонка, на следующий год в два раза падает количество участников. Падает в два раза количество участников - у нас не хватает денег провести гонку. Замкнутый круг. И они хотят обратиться в правительство Эстонии с предложением сделать искусственное оснежение всей 63-километровой трассы. Цена вопроса - 12 миллионов евро. Но если выделить эти деньги, на протяжении всей 63-километровой трассы все гостиницы, коттеджи, хостелы, общежития - всё начнёт заполняться в самый трудный, самый малопосещаемый период времени - зимой, всё начинает оживать. Магазинчики, рестораны, бензоколонки, пиццерии и так далее по списку. То есть оргкомитет Тарту марафона готов сейчас предложить концепцию почти полугодовой загрузки туристами целого региона. И, как я понимаю, в правительстве Эстонии призадумались. Для них 12 миллионов евро - немаленькая сумма, но ведь и перспективы вырисовываются неплохие, правда? Быть может, Белокурихинский марафон ждёт что-то подобное? Нужно добиваться поддержки со стороны государства, делать стационарную трассу, которая круглый год будет подготовлена, обслужена - ну вот в точности как ваша барнаульская Лыжня здоровья. Наверное, это даст какой-то импульс развитию Белокурихи, региона. Не оценят местные руководители такие перспективы?

- Вы знаете, этот марафон сегодня, по идее, нужно называть уже не Белокурихинским, а Алтайским. Алтайский край, село Алтайское, марафон Алтайский - всё алтайское. Но я-то тоже понимаю - Белокуриха может 10.000 человек разместить. У всех на слуху программа освоения этой территории, здесь хотят город будущего строить - Белокуриху-2, поэтому в Китай мотались в поисках инвесторов, потому что нашли радон - в 15 раз более мощные залежи радона по сравнению со старой Белокурихой. И там как раз и хотят сейчас строить новый город. Когда я эту идею озвучил губернатору, он перспективы-то сразу оценил. Собрал штаб. Я на штабе сразу сказал: давайте соберем всех владельцев гостиниц, санаториев и объясним, что им выгодно проводить это мероприятие - можно хоть какие настроить отели, санатории, проложить круглогодичную трассу здоровья. Ну ведь стыдоба - руководитель одного из санаториев Белокурихи постоянно ездит кататься на лыжах на Лыжню здоровья в село Алтайское за 40 км! Потому что в Белокурихе негде кататься на лыжах! 10.000 отдыхающих, море снега, и - ни одной лыжни!

Вот смотрите, здесь, в Алтайском, люди уже спрашивают - а будет ли"Мария-Ра" проводить эти соревнования здесь и в следующем году? Потому что если мы станем проводить этот марафон здесь на постоянной основе, люди в надежде на туристов, глядишь, начнут строить какие-то новые отельчики, пристраивать к уже имеющимся гостиничкам какие-то комнаты, что-то ещё придумывать. В дни марафона не только в Алтайском, но и в других  ближайших населённых пунктах всё было забито под завязку!

Или вот вам ещё пример: сейчас "Магнит" изучает возможность строительства распределительного центра в Новосибирске. Так губернатор области пообещал из бюджета области оказать им содействие! Наверное, дорогу проложат, подтянут свет, воду, тепло, канализацию. Потому что важно привлечь сюда инвестора, который создаст потом новые рабочие места, поднимет притягательность региона.

Вот и этот проект - Белокурихинский марафон - претендует как минимум на такое же внимание властей. А сегодня к кому мне обращаться? Фетисову письмо писать? Наверное,  о том, что такие трассы здоровья, пешие походы, лыжные марафоны полезны для людей, можно писать и в правительство, и президенту. Может быть, потом такие лыжные трассы, оборудованные тропинки появятся и по всей России. У нас сегодня весь туркластер горного Алтая - лучший в России. Мы были на Байкале, на Кавказе в Минводах, - Алтай точно на порядок впереди всех. Природа - уникальная, по-настоящему интересная. Но нигде нет инфраструктуры, вообще нигде! Ни одной тропы здоровья.

Вот вам весьма красноречивый пример: ребята из "Турсиба" (это база железнодорожников) церквушку на горе поставили. И никто не задумался: а может, тропинку к ней проложить, как-то облагородить маршрут? Точку притяжения создали, а дорожку - не оборудовали, там когда к ней карабкаешься, вообще убиться можно, люди туда лезут по склону, через кусты, просто уродство какое-то. Никто не заботится об этом, не создаёт подобную инфраструктуру. Люди с одной стороны не осознают, что это нужно делать, а с другой стороны, каждый думает: а почему именно я должен в это вкладываться? Людей привлекли в санатории, а чем они там будут заниматься - не моя забота. Понятно, что сейчас заграничный отдых подорожал, заполняемость российских объектов увеличилась, всё забивается под завязку, зачем голову о чём-то ломать?

- У вас за плечами организация лыжных, беговых пробегов, в которых принимало участие по 10 - 20 - 30 тысяч человек. Вы относительно Белокурихинского марафона для себя какие-то цифры рисуете в будущем? Сколько вам хотелось бы видеть людей на старте? Я смотрю, у вас невероятно сложная логистика из-за того, что марафон проводится в 250 км от Барнаула. Сколько нужно автобусов, людям нужно встать в четыре утра, чтобы успеть сюда к старту, задействуются гостиницы, общежития... Сколько вы видите в перспективе участников на этом мероприятии?

- Я могу сказать, что наш марафон проходит не просто по самым красивым местам Алтая, но и - всей России. Мы в один год попробовали, провели Черемновский марафон - от села Черемное до Барнаула 60 км. И если мы в следующем году по каким-то причинам отменим Белокурихинский марафон, то возобновим проведение Черемновского марафона, и я вам могу сказать, что он соберет в два раза больше людей - минимум три тысячи человек. Потому что логистика будет намного проще - участие в марафоне будет менее затратным для людей. У нас же люди для того, чтобы добраться от Барнаула до старта Белокурихинского марафона, платят по 500 рублей. И за каждого из них мы ещё по 400 рублей перевозчику доплачиваем. А с Черемновским марафоном всё будет намного проще. Другое дело - участники не увидят всей той красоты, что увидели участники Белокурихинского марафона. И я прекрасно понимаю, что если мы хотим сделать этот марафон международным, то Черемновский марафон мы так раскрутить не сможем, как Белокурихинский - там-то и природа, и инфраструктура, и сервис - всё намного привлекательнее.

Вот наши участники приехали недавно с Васалоппет и говорят: там всё по-настоящему классно. Но… У нас на Алтае природа красивее. И здесь, на этих трассах, можно сделать по-настоящему значимый марафон, который станет визитной карточкой Барнаула и всего Алтая. Но я очень боюсь, что у нас с ним может получиться так же, как с пробегом "Кольцо Победы" - сейчас выйдем на какой-то очень высокий уровень проведения и дальше окажемся не способны проводить его на таком уровне без поддержки государства. И если государство и в этот раз нас не поддержит, то мы будем вынуждены свернуть и эту программу, потому что я в тюрьму садиться не хочу. У меня нет тех полномочий, какие есть у государства.

Знаете, жизнь доказала, что тут есть некое серьёзное противоречие: государство не может проводить массовые мероприятия качественно, везде в основе качественных мероприятий лежит чья-то частная инициатива. Но когда эта частная инициатива оказывается не поддержана государством, у неё очень мало шансов на выживание. А как заставить повернуться государство к частным компаниям, проявляющим инициативу? Вот это - вопрос вопросов…

*   *   *

От редакции

Вот такой он, Александр Ракшин - уроженец Алтая, бывший учитель физкультуры, мастер спорта СССР по лыжным гонкам, человек, создавший одну из крупнейших региональных сетей России и подаривший Барнаулу не один спортивный праздник и 25-километровую Лыжню здоровья.

Конечно, какие-то вещи в Ракшине меня удивляют. Например, его отношение к освещению лыжных трасс. Думаю всё же, что в моём любимом Лахти "фонарики" сбоку от трассы стоят не для того, чтобы освещать трассу днём при тумане, а как раз-таки для освещения её вечером, когда на трассу выходят в основном служащие и школьники со студентами - то есть те, кто занят своей профессиональной или учебной деятельностью в светлое время суток.

И всё же мне не хочется сейчас заочно дискутировать с Александром Фёдоровичем. У него есть собственное мнение по этому и другим вопросам, и давайте отнесёмся к этому мнению с уважением.

Но... Хотелось бы мне как-нибудь вернуться в мой любимый Лахти вместе с Ракшиным и прокатиться с ним по здешним освещённым лыжным трассам часиков в 6-7 вечера во вторник, среду или четверг (то есть в середине рабочей недели). Взять с собой подсумки с питьём и махнуть эдак километров сорок, да так, чтобы ни разу не пройти по одним и тем же петлям. Да посмотреть, сколько нам попадётся народу на лыжах - встречных и попутных. И всё это - в 100-тысячном городе... Сдаётся мне, что Ракшин поменяет своё отношение к этому вопросу.

Или, ещё лучше - махнуть в Осло, где мне пока побывать не довелось и где лыжных трасс в пригородах,  говорят, то ли тысяча, то ли две тысячи километров и где по этим трассам ежедневно бегает то ли два, то ли три десятка ретраков. Будет интересно сравнить в этом смысле 500-тысячный Осло с 600-тысячным  Барнаулом, правда? Заодно и глянем, сколько километров трасс у них окажется освещёнными.

Вот вам скриншот с публичной карты беговых лыжных трасс юга Норвегии:

Если вы перейдёте по ссылке, то увидите, что на этом сайте изображение можно уменьшать и увеличивать, можно, кликнув мышкой по какому-то фрагменту лыжной трассы, выделить её целиком, можно посмотреть сопроводительные данные, получив информацию о длине трассы, стилях, используемых на ней (классика или конёк, или и то и другое), организации, обслуживающей её и используемой технике (ретрак или снегоход), наличии парковки, точки общепита и т.д. Сдаётся мне, там нам с Ракшиным в жизни не удастся сосчитать все фонарики, расположенные сбоку от лыжни... :)

*   *   *

Я смотрю на 65-летнего Ракшина, и мне кажется, что по темпераменту он - всё ещё мальчишка. Он таскает в походы своих партнеров по бизнесу, и они там, говоря разговорным языком, ухайдокиваются едва ли не до полусмерти. Бывает, заблудятся, бывает - поймают незапланированную ночёвку где-нибудь в стогу или зимовье, но каждый раз, когда Ракшин зовёт их в очередной свой поход-приключение, охотно идут с ним снова. Он фонтанирует идеями - что ему ещё сделать для своего города, для Алтайского края, для жителей региона. Он сетует на низкую отзывчивость властей, но уже снова беременен новыми замыслами, новыми мечтами, новыми проектами...

Нам бы в Москву такого Ракшина. Да только откуда ему взяться тут, под стенами Кремля, на берегах Москвы-реки? Тут сегодня делят большие деньги и решают судьбы мира, тут сейчас совсем не до лыжных трасс. Неоткуда сегодня взяться в Москве такому Ракшину... Но хорошо хоть, что барнаульцам повезло. Порадуемся хотя бы за них.