- Нет ни одной трансляции.
Юрий Каминский: "От школьной скамьи до олимпийской медали". Глава 5. Панжинский
Опубликовано: Юрий Каминский. Книга "От школьной скамьи до олимпийской медали"
Невозможное — не факт. Это только мнение.
Невозможное — это не приговор. Это вызов.
Невозможное — это шанс проявить себя.
Невозможное — это не навсегда.
Невозможное возможно!
Эпиграф в спортивном дневнике
Александра Панжинского
Вице-чемпион Олимпийских игр в Ванкувере в 2010 году Александр Панжинский — ещё один очень настойчивый и талантливый мой воспитанник. Саша родился и вырос в Хабаровске в потомственной лыжной семье: его родители — мастера спорта по лыжным гонкам. Отец Эдуард Николаевич с удовольствием вспоминал, как в полтора года Саша ещё толком и ходить-то не умел, а уже заставлял отца бегать с ним наперегонки. В четыре года отец впервые поставил его на лыжи. Именно Эдуард Николаевич (сейчас он — доцент кафедры физической культуры в Тихоокеанском государственном университете) стал первым тренером своих сыновей в детской лыжной секции при хабаровской средней школе. Именно со своей семьёй Александр Панжинский завоевал самую первую награду в спорте — медаль в конкурсе «Мама, папа и я — спортивная семья»…
Саша Панжинский впервые заявил о себе, когда выиграл всероссийские соревнования в Сибири среди младших юношей. Его отец стал вести переговоры с Александром Николаевичем Метельским, чтобы его сына взяли в Бабушкинскую спортшколу. Первый год они переговаривались почти без моего участия. Лыжная секция, в которой занимался Александр, была переведена на баланс краевой детской спортивной школы при Министерстве образования. С этого времени Панжинский стал регулярно выезжать на региональные и всероссийские соревнования, на которых завоёвывал свои первые награды. Но когда школу передали спорткомитету, их финансирование значительно сократилось. Панжинский продолжал раз за разом пробиваться на всероссийские соревнования, но из-за отсутствия денег его на них не отправляли.
После этого отец Панжинского стал обсуждать с Метельским возможность поступления Александра в училище олимпийского резерва… Мы познакомились с отцом, и я сразу сказал ему, что парнишке рановато так далеко уезжать от семьи. Без родителей ему будет тяжело адаптироваться к самостоятельной жизни. Уже потом, какое-то время спустя, когда получше узнал Сашу, понял, что мы правильно поступили, не взяв его в команду Бабушкинской школы сразу.
В Сыктывкаре, на Всероссийских соревнованиях на призы Раисы Сметаниной, которые проводятся среди юных спортсменов среднего возраста, 15-летний Панжинский выступил довольно успешно, занял седьмое место. После этого мы встретились с его родителями в Москве и долго беседовали. Тогда я им честно рассказал обо всех проблемах, которые вижу в связи с переездом Александра в Москву. Всё же они решились оставить его на моё попечение. Конечно, понимая, что парнишка издалека, надолго оторван от родителей, я подошёл к нему с особым вниманием. Он влился в группу, где уже тренировались ребята 1985 года рождения (Сорин, Крюков, Прокопьев — одни из лидеров в стране среди юниоров). Я всегда старался организовывать тренировочный процесс так, чтобы молодые спортсмены видели, как работают лидеры, на которых стоит равняться, как старшие относятся к тренировкам, слушают и выполняют задания.
Думаю, что Саше на первых порах было тяжело. Главная трудность состояла в оторванности от родителей на большое расстояние. Он вырос в очень хорошей семье, в уютной домашней обстановке. Саша — младший в семье, поэтому его все опекали. Его родители трепетно относятся к детям. В Москве Саше пришлось жить в общежитии, самому контролировать многие бытовые вопросы: учёбу, тренировочный режим. Поначалу я, как мог, старался его опекать. Постепенно Саша втянулся в нашу тренировочную жизнь, а условия, которые создавались в училище олимпийского резерва в городе Щёлково (директор Владимир Николаевич Титов), были почти идеальными. Хорошие условия проживания, опытные педагоги, качественное сбалансированное питание, восстановительный центр с современным оборудованием — всё это способствовало гармоничному развитию юных спортсменов.
Когда Панжинского пригласили в юниорскую сборную, мы решили его туда не отдавать, потому что на тот момент я уже понимал, что могу сам работать не хуже, а спортсмена я знаю значительно лучше. Пока тренер сборной разберётся, каким путём лучше совершенствоваться спортсмену, очень много воды утечёт. Уровень организационной подготовки у нас был достаточно высоким. Осуществлялось финансирование подготовки сборных команд Москвы к Спартакиадам школьников и молодёжи, по инициативе Юрия Нагорных была создана экспериментальная группа «Сочи-2014», которая также имела приоритетное финансирование. Когда я начал работать со спринтерским составом сборной страны, Панжинский стал тренироваться с нами за счёт региона.
Динамика результатов у него была неплохая. В сезоне 2008–2009 годов, в декабре, на всероссийских юниорских соревнованиях в Сыктывкаре он показал лучший результат в квалификации спринта классическим стилем и стал вторым в финале, уступив Раулю Шакирзянову. Затем в Красногорске показал в такой же гонке восьмое время среди мужчин в прологе, но в забегах сумел устроиться только на двадцатой позиции. Первые серьёзные победы пришли к нему в 2009 году. Он завоевал золото в феврале на первенстве мира среди юниоров в Пра де Ли во Франции. Потом выиграл первенство России среди юниоров. Дебютировал и в Кубке мира — в марте на этапе в норвежском Тронхейме. Там в квалификации показал очень неплохой для себя седьмой результат. Но в забегах не хватило опыта, в итоге он оказался на 17 месте.
Перед началом подготовительного сезона, когда Саша стал полноправным членом сборной команды России, формируя задачи на подготовку к Олимпийским играм, я не ставил Саше конкретных задач. Сказал, что ему нужно ещё многому научиться, а тренироваться в команде, которая ставит перед собой максимальные задачи, будет очень полезно, можно быстро вырасти и при идеальном стечении обстоятельств побороться за олимпийскую путёвку. Ещё добавил: «На Олимпиадах часто случаются чудеса, например Николай Бажуков стал олимпийским чемпионом в 1976 году, дебютировав на Играх примерно в твоём возрасте…»
В том сезоне Панжинский стартовал уже на первом этапе Кубка мира в Куусамо. Имея восьмой результат в квалификации, он дошёл до полуфинала, где уверенно лидировал большую часть дистанции. Однако за считанные метры до финишной прямой на ровном месте потерял равновесие и упал, тем самым лишив себя места в финале. В итоге он оказался десятым. Хотя это был лучший Сашин результат во взрослых соревнованиях, его было недостаточно для попадания на Олимпиаду. Следующий этап Кубка мира в немецком Дюссельдорфе был городским и проводился свободным стилем. Там абсолютным лидером и в квалификации, и в финале стал ещё один мой подопечный — Алексей Петухов, а вот Панжинский остался тридцать четвёртым. Зато две недели спустя в словенской Рогле Саша был уже восьмым. Ещё через две недели уступил только Крюкову на Красногорской гонке… И уже 17 января 2010 года на Кубке мира в эстонском Отепя Панжинский занял пятое место в финале, выполнив норматив мастера спорта международного класса, и обеспечил себе путёвку на Олимпиаду! Это был очень мощный рывок вчерашнего юниора. Ну, а потом был Ванкувер, о котором я уже рассказывал чуть раньше.
Ещё в начале зимнего сезона, когда стало понятно, что Саша в подготовительном периоде мало в чём уступал лидерам команды, я перед ним поставил задачу отобраться на Олимпийские игры, чтобы набраться опыта участия в столь крупном турнире. Но, когда он отобрался, стало понятно, что он уверенно доходит до полуфинала и иногда проходит дальше. А это значит, что он может и на Играх претендовать на место в финале. Однако до самого старта на Олимпиаде я об этих планах даже не заикался, чтобы не создавать дополнительного психологического прессинга, чтобы парень не сгорел раньше времени…
Даже когда Панжинский буквально до последнего момента перед стартом в Ванкувере уверял меня, что чувствует себя неважно, меня это не пугало. Вся работа уже была сделана, что-либо изменить было невозможно. Что бы он мне тогда ни говорил, я видел, что состояние всех ребят было очень приличным. Хотя на сто процентов оценить, вышли они на пик формы или нет, конечно же, в тот момент я не мог. Такой мощной научной поддержки, которую уже в следующем олимпийском цикле мы получили от Министерства спорта в лице Андрея Крючкова и управления научно-методического обеспечения, у нас тогда ещё не было. На том уровне, на котором я тогда понимал своё дело, я осознавал, что ребята находятся в зоне оптимального состояния. Это было видно по тому, как они проходили дистанцию на тренировках и соревнованиях. Но если результат Панжинского свидетельствовал о пике его спортивной формы, то с Крюковым всё было не так однозначно. Безусловно, он находился в зоне оптимального состояния, однако сам свою форму пиковой не считал.
Если сравнивать этих моих воспитанников в психологическом плане, естественно, Саша как более молодой смотрел на Никиту как на старшего товарища и хотел сделать сначала так же, а потом ещё лучше. Но это не говорит о том, что у него нет чего-то своего. Панжинский оптимально сочетает подражание с индивидуальным подходом. Однако, в конце концов, в любом деле он будет сам по себе. Ребята, как и всё человечество, предпочитают учиться исключительно на своих ошибках. Но они учатся — и это главное. Мне иногда приходится даже подталкивать их к совершению ошибки, чтобы они что-то из этого почерпнули. За неделю до олимпийского старта мне показалось, что Саша задумал выиграть. Как оказалось потом, мои догадки были небеспочвенными. После пролога стало понятно, что готов он просто идеально. Хватило бы сил и опыта для финала.
Мы, конечно, больше рассчитывали на Крюкова, потому что в спринте колоссальное значение имеет опыт. Саша проиграл Никите именно потому, что ему не хватило этой самой спортивной мудрости. Если бы он чуть-чуть больше сэкономил силы, как это сделал Крюков, тогда бы имел реальный шанс. Между прочим, такую же роковую ошибку совершил на сочинской Олимпиаде ещё один наш молодой талантливый гонщик Сергей Устюгов. А спринт, да ещё в горных условиях, юношеского максимализма и расточительности не прощает.
В некоторых своих интервью после Олимпиады Александр говорил, что на трассах Ванкувера к нему постепенно пришла уверенность в своих силах. Он решил, что просто понюхать, чем пахнет олимпийский снег, ему уже мало. Решил всерьёз бороться за победу…
И это здорово! Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом! Тогда, в Ванкувере, у меня было ощущение, что у Никиты ещё был запас. А у Панжинского — кураж. Чем он брал, так это феноменальным настроем именно на эту гонку. Может, поэтому и прыгнул в ней выше головы. Позже аспирант кафедры лыжного спорта РГУФКа Алексей Седенков провёл анализ спринтерских забегов и пришёл к выводу, что Никита был единственным, кто сохранил свою темпо-ритмовую структуру классического хода до самого конца дистанции. Он сумел пробежать на максимальной скорости, не изменив частоты и мощности своих движений от забега к забегу. Панжинский тоже был близок к этому. Но на последнем подъёме финала уже было видно, как немножко начала ломаться его техника. Как раз именно этого «чуть-чуть» ему и не хватило, чтобы оторваться от Никиты ещё на несколько метров. Таким образом он мог бы обеспечить себе больший запас на финише, оставив меньше шансов Крюкову… Когда ребята вышли на финиш, то с точки зрения сочетания частоты и мощности они работали абсолютно синхронно. Но как только у Саши снизилась частота, и он выпал из ритма, тут-то Крюков и уехал от него на пресловутые полботинка. На тренировках Крюков чуть дольше держит оптимальное сочетание частоты и мощности, поэтому Саша всё ещё проигрывает ему на финише до полуметра. Это как раз те нюансы, которые отличают супермастера в спринте от очень хорошего мастера. Они вырабатываются годами и должны быть, что называется, у спринтера в крови.
C первых же выступлений Панжинского на этапах Кубка мира стало понятно, что он успешнее справляется с классическим спринтом, нежели с коньковым… Как правило, все «классисты» — высокие, «конькисты» — ростом пониже, помощнее. Это закономерность, хотя есть исключения. Уже после Ванкувера Александр стал задумываться над тем, что ему надо как-то прибавлять в коньковом спринте. Но на следующий сезон (в отличие от последующих) эта проблема перед ним слишком остро не стояла. Первенство мира по молодёжи в Отепя классическим стилем он выиграл довольно легко. Нужно было подтвердить свой олимпийский статус на следующем чемпионате мира в Осло, к которому Саша готовился в тандеме с Никитой Крюковым для участия в спринтерской эстафете классическим стилем. Однако ребятам удалось завоевать там только бронзу.
Хотя Панжинский подошёл к этому чемпионату в очень хорошей форме. На всех внутренних соревнованиях на равных боролся с Крюковым. К сожалению, в сценарий гонки тогда вмешалась погода. На стадион опустился туман. Но смазчики перед третьим забегом Панжинского в финале не стали корректировать смазку лыж, поскольку Саша сказал, что у него всё хорошо. На свой заключительный забег Саша выехал с небольшой отдачей. А когда Сами Яухоярви совершал рывок, из-за отдачи Саша не смог его подхватить и метров на десять отстал от него на финише. Приехав вместе с немцами и норвежцами, он отправил Никиту на заключительный этап третьим-четвертым.
После успеха Панжинского на Олимпиаде в Ванкувере, пришедшего к нему в довольно раннем возрасте, возникла небольшая сложность психологического характера. Заключалась она в том, что Саша довольно рано, в 21-летнем возрасте, получил от спорта всё то, чего другие добиваются долгими годами. Сработал синдром достижения цели. Он получил фактически всё, что получает олимпийский чемпион: и звание заслуженного мастера спорта, и все возможные призовые и почести… По логике вещей, казалось, Саша должен стать одним из лидеров мирового спринта хотя бы в классическом стиле.
Мне кажется, он стал себя несколько переоценивать. Чуть-чуть вальяжнее начал относиться к тренировкам. Мог позволить себе пропустить тренировку, чего раньше никогда не было… Всё это, я считаю, повлияло на то, что рост результатов приостановился. Он находился в состоянии некоторого застоя. А спринт такая дисциплина, которая не позволяет расслабляться. В нём, чтобы оставаться на своих позициях, надо совершенствоваться изо всех сил. Иначе тебя просто сомнут. Например, в 2013 году на мартовском этапе Кубка мира в Лахти проигрыш 30 места в квалификации первому был всего-то 3,6 секунды! А нескольким днями позже в Драммене даже такой монстр спринта, как Йонссон, не прошёл отборочный раунд. Скорости гонщиков очень выросли, конкуренция значительно усилилась. Это значит, спортсмен должен постоянно находиться в боевом состоянии. Совсем небольшую слабинку, которую можно было позволить вчера, сегодня уже сделать нельзя. Вероятно, наши лидеры не совсем это понимали. Поэтому первый старт следующего после Олимпиады сезона для Саши и Никиты стал провальным. Наверное, это был некий знак свыше, чтобы не расслаблялись и не зазнавались…
В подготовительный период к сезону 2011–2012 годов Панжинский сделал операцию — лазерную коррекцию зрения. И некоторый период времени не мог даже кроссы бегать. Затем у него начались проблемы с зубами. Из-за этого похудел в июне аж на шесть килограммов. Потом на сборе в Бельмекене навёрстывали. Ещё он умудрился за первые летние месяцы закончить сразу два ВУЗа: Тихоокеанский государственный университет в Хабаровске, где учился заочно по специализации «финансы и кредит», и Московский государственный университет имени Шолохова по специальности «педагогпсихолог». Защитил диплом и сдал все экзамены на пятёрки. Парень явно не без головы!
Меня немножко настораживало, что из-за этого он опаздывал на сборы.
Как раз в этот год мы впервые выехали на августовский сбор в Новую Зеландию. Такой сбор на естественном горном снегу на высоте 1.450 метров над уровнем моря мы планировали ещё годом ранее, но, увы, тогда наша поездка сорвалась. Перелёт, конечно, был непростой — более суток заняла дорога до места (с двумя пересадками в Дубае и Сиднее), но, уверен, это того стоило. Основную базовую работу мы уже провели на предыдущих сборах, а там занимались специальной и скоростной подготовкой на лыжах.
Чтобы совершенствоваться, нужно было искать какие-то новые пути в подготовке. Во время Олимпиады в Ванкувере я подружился с тренером сборной Новой Зеландии русского происхождения Алексеем Соцковым. Он проживает в США и работает в университете, где учится несколько лыжников из этой страны (он их тренирует). Алексей рассказал мне об уникальном месте, которое называется «Снежная ферма». Меня очень заинтересовала возможность оказаться среди лета в настоящей климатической зиме. Обычно именно в июле мы проводили сборы на высоте — в болгарском Бельмекене или у нас на Кавказе. А здесь можно было совместить и снег, и высоту. Да и в психологическом плане новое место тренировок всегда разгружает, наполняет новыми эмоциями.
Кроме того, я давно вынашивал мысль воплотить в жизнь систему круглогодичной снежной подготовки, чтобы перерывы в тренировках на лыжах были не более полутора месяцев. За более длинный период начинают ослабевать нервно-мышечные взаимосвязи, определяющие уровень техники элитного мастера. Недавно даже появился такой термин «иннервационная память», обозначающий этот процесс.
С какой целью раньше проводилось вкатывание? Оно было необходимо для того, чтобы через большой объём работы на снегу восстановить технику. Для чего стали использовать лыжероллеры? Чтобы не терять уровень нервно-мышечных взаимодействий, определяющих технику лыжника. Но со временем выяснилось, что на роллерах не совсем та техника, которая нужна в лыжах. Во все времена лыжники искали возможности летом проводить лыжные тренировки. Пришли к идее использования высокогорных глетчеров. Но летом там постоянно влажный снег. В классическом стиле приходится пользоваться жидкими мазями держания. В таком случае отталкивание в попеременном лыжном ходе почти не отличается от толчка на лыжероллерах. И в коньковом ходе на глетчере получается более вязкое отталкивание…
В южном полушарии в это время зима. Температура колеблется в диапазоне от –10 до +5. Причём морозных дней больше. Снежные условия хорошо моделируют нашу зиму в разных вариациях.
Перед поездкой я рассказал о своей идее Александру Веретельному, который тоже давно мечтал о летнем снеге. В итоге они вместе с Юстиной Ковальчик прилетели в Новую Зеландию в одно время с нашей командой.
Сказать, что мы остались довольны этим сбором — это не сказать ничего! Нам удалось провести хорошую работу, как на вкатке. Первые семь-восемь дней по традиции делали объём, потом стали включать переменные и скоростно-силовые тренировки. Провели большую техническую работу, на которую зимой обычно времени не хватает.
Даже получилось поучаствовать в соревнованиях FIS: в коньковом спринте и дистанционной гонке на 10 км также свободным стилем. В этих стартах традиционно принимали участие сборные Канады и США, проводившие сборы в «Сноу фарм».
Саше Панжинскому на предшествовавшем летнем сборе в Эстонии удалось догнать ребят по всем функциональным показателям, и чувствовал себя в Новой Зеландии он неплохо. На этом сборе для нас важно было понять, как будет вести себя организм в новом климате, в другом часовом поясе, в другом полушарии, насколько затянется акклиматизация… Это были эксперименты с дальним прицелом на сочинскую Олимпиаду. Коньковые гонки в Новой Зеландии нужны были Панжинскому исключительно как испытание для самого себя. Мы поставили задачу год от года совершенствовать коньковые навыки, чтобы не сидеть на первых этапах Кубка мира без стартов. Определённую работу уже провели, и нужно было понять, насколько быстро он прогрессирует и чего ждать зимой.
В тот год (зима 2011–12 гг.) не проводился чемпионат мира. Но все первые этапы Кубка мира для Саши оказались не слишком яркими. Снова побороться за пьедестал ему удалось лишь на Красногорской гонке, где спринт проводился классическим стилем. Здесь он выиграл квалификационный раунд и уступил Крюкову в финале. Затем для него началась совсем чёрная полоса, которую удалось преодолеть только к мартовскому этапу в Драммене, где Панжинский занял четвёртое место в финале, вплотную подобравшись к пьедесталу.
Это был, пожалуй, самый неудачный сезон в его карьере. Необходимо было серьёзно задуматься над произошедшим, сделать выводы.
В конце мая 2012 года мы уже по традиции отправились на первый сбор в Болгарию, в высокогорный Бельмекен, чтобы провести не только втягивающую подготовку, но и ту работу, на которую в другие периоды обычно не хватает времени. В мае-июне на вершинах ещё оставался снег, и ребята могли не только покататься на лыжах, но и особое внимание уделить технике прохождения спусков. Они ходили в длительные кросс-походы и начали осваивать новую методику силовых тренировок, на которую решили сделать акцент в предстоящем сезоне.
В основном первый сбор для всех ребят прошёл неплохо. Но у Саши Панжинского снова случилась «история»: за день до отъезда из Болгарии на тренировке он сильно дёрнул заднюю поверхность левого бедра. Несколько дней хромал, естественно, ни о каких беговых тренировках не могло быть и речи. Основную работу в период восстановления перенесли на плечевой пояс и на правую ногу. К следующему сбору в финском Вуокатти врачи привели его в норму. Здесь мы снова использовали тренировки на снегу, чтобы поддерживать мышечную память.
Сезон 2012–2013 годов начался для него неплохо. На первом ФИСовском старте в Вершине Тёи Панжинский занял в финале третье место, уступив Крюкову и, что было неожиданно, Бессмертных. Затем выиграл (правда, в отсутствии Крюкова) Красногорскую гонку. Потом на этапе Кубка мира в Либереце показал девятый результат, став вторым среди наших после Крюкова, который финишировал там седьмым. Но на чемпионате России в Сочи заболел гриппом, который перешёл у него в острый гайморит. Мы очень боялись, что он не успеет вовремя отойти от болезни. Именно из-за неё Панжинский не стартовал на предолимпийском кубковом этапе в Сочи. Однако в тот год главным на повестке дня всё-таки был чемпионат мира в итальянском Валь ди Фиемме. Две недели для полного восстановления — совсем мало.
Саша пропил курс антибиотиков, врачи сказали, что он может начинать тренироваться в полном объёме. Я на них полностью положился. Хотя не надо было. Дело в том, что у Саши есть такая нехорошая особенность — он увлекается и может легко перебрать в тренировочных нагрузках. Особенно в интенсивности. Его нужно постоянно притормаживать. Меня, видимо, самого увлекло то, как эффективно он выходил из болезни и набирал обороты, до определённого момента показывая всё лучшие и лучшие результаты. На последних двух тренировках вообще работал в паре с Крюковым. Смотрелся при этом очень здорово (что самое обидное)! Но, когда мы посмотрели пульсограммы обоих, увидели, что Крюков-то работал на границе ПАНО, а Панжинский за неё постоянно заходил. Этот перебор вылился в то, что в опасном состоянии гликолиза вместо секунд, как предполагалось по плану, Саша находился до десяти минут!.. В итоге — не успел до конца восстановиться к своей гонке на чемпионате мира. Получилось, что эта подводящая скоростная работа пошла ему не на пользу, а во вред, негативно повлияла на митохондриальную систему, которая определяет скоростную выносливость спортсмена. А ведь она и без того была серьёзно снижена болезнью, применением антибиотиков.
Наверное, можно было не брать его в команду. В принципе, мы сразу договаривались, что Антон Гафаров у нас будет рассматриваться как запасной. Но поскольку Антон в Давосе выступил неудачно, получилось, что по спортивному принципу мы никак не могли отбросить Панжинского. Он заслужил своё право выступать на чемпионате мира. Я всё-таки настоял на его выступлении в Валь ди Фиемме. Это был важный психологический момент и для самого Александра, и для всех остальных спортсменов, которые должны быть уверены в соблюдении спортивного принципа отбора. Панжинский все критерии отбора выполнил. Одно дело, если бы он отбирался в команду последним номером, тогда ещё можно было бы допустить такой нюанс, как решение тренерского совета. Но в данной ситуации он отобрался в команду по классическому спринту вторым-третьим номером. Выбрасывать его из команды было никак нельзя, хотя бы ради сохранения этого принципа.
В квалификации Саша показал неплохой результат — двенадцатое время. Но, к сожалению, допустил ряд тактических ошибок в четвертьфинале — несмотря на то, что лидировал в забеге большую часть дистанции, выбрал не ту лыжню на последнем подъёме, забравшись в более скользкую колею, где лыжи хуже держали, и в итоге отстал, бросил бороться, финишировал шестым. Для него в этом состоянии недотренированности отдача была равносильна смерти.
Следующий подготовительный период мы начали всё в том же Бельмекене. Потом по отработанной в 2012 году схеме состоялся сбор в Вуокатти, участие в «Спринте на Дворцовой», выезд в Новую Зеландию, снова сбор в Вуокатти. На этом сборе у Саши опять случилось несчастье — на тренировке попал под дождь, получил лёгкий насморк, подумал, что справится самостоятельно. Но насморк в условиях перепада температур лыжного тоннеля перешёл в острую форму гайморита. Пришлось делать экстренную операцию, которую мы ранее планировали провести после Олимпиады.
Операция потребовала долгого восстановления, Саша позднее начал тренироваться на первом снегу в Алдане, да и то с ограничениями. Всё это привело к отставанию прежде всего в аэробном компоненте, которое мы так и не смогли ликвидировать. В условиях среднегорья, особенно в Сочи, аэробные качества имели решающее значение. Ведь недаром мы весь год старались подтянуть аэробную составляющую. С Панжинским мы решили не торопиться с набором формы, а ещё две недели поработать на развитие аэробных качеств. Это сказалось на первых стартах — в Саариселке Саша занял 10-е место. Но затем, постепенно набирая форму, он вышел на неплохой уровень результатов, занял шестое место в индивидуальном спринте на этапе Кубка мира в Асиаго и очень хорошо отработал свои этапы в командном спринте, где передал эстафету на последнем повторе Крюкову в лидирующей тройке. Только поломка палки у Никиты не позволила ребятам побороться за победу, в итоге они заняли четвёртое место.
Схему отбора на Олимпиаду я долго вынашивал в голове. Определился с основными принципами и датами к июльскому сбору в Вуокатти, куда приехала Елена Вяльбе. Здесь же на тренерском совете схема отбора была утверждена для предоставления в Министерство спорта.
Олимпийские игры и чемпионаты мира всегда проводятся примерно в одни сроки. Вот поэтому я всегда настаиваю на том, чтобы все отборы заканчивались в начале января, чтобы у нас было чуть больше месяца на подготовку. Нам нужно неделю, чтобы восстановиться после отборочных соревнований. И в идеале необходимо четыре-пять недель для этапа непосредственной подготовки к Олимпиаде, чтобы вывести атлета на второй пик спортивной формы для достижения наивысшего результата.
Окончательно состав командного спринта на Олимпийских играх определялся на отборочном старте в начале января на олимпийской лыжной трассе. Отборочная гонка, как в эстафете, состояла из трёх повторов с отдыхом между забегами, равным времени работы. Два повтора Саша провёл очень хорошо, совсем немного проигрывая лидировавшему Сергею Устюгову. Но в финальном третьем забеге оба не выдержали. А победил с приличным отрывом ровно продержавший скорость на всех повторах Максим Вылегжанин.
Сказать, что Александр очень расстроился, значит не сказать ничего! Несколько дней он практически ни с кем не разговаривал. Я просил ребят отнестись к этому с пониманием и не беспокоить Сашу. Когда напряжение немного спало, пригласил его на разговор. Чем я мог его утешить? Да и нужно ли ему было моё утешение? Не знаю. Но поговорить было необходимо. Сказал ему, что на этом жизнь не кончается, что у него есть все шансы проявить себя уже в следующем 2015 году и на Олимпиаде 2018 года в Корее, где индивидуальный спринт будет проводиться классическим ходом. Объяснил, как важно хорошо подготовиться к следующим этапам Кубка мира. Дал конкретные задания по тренировочному процессу. Всё-таки работа лучше всего лечит душевные раны, и нужно было не потерять желание тренироваться.
Но Саша молодец! Постепенно восстановился, и следующий подготовительный сезон отработал очень неплохо. Но, видимо, до конца восстановить выносливость нам пока не удалось. Как я уже говорил ранее, постоянная Сашина проблема — завышение интенсивности — снова дала негативные последствия. Тем не менее он очень хорошо пробежал пролог на этапе Кубка мира в Куусамо. Кроме того, что показал там лучшее время, ещё и очень здорово с технической точки зрения преодолел тяжёлый подъём перед финишем. Но перед забегом в четвертьфинале не успел попробовать лыжи. А погода менялась, нужно было скорректировать смазку. Однако смазчики не стали этого делать, поскольку вариант смазки в прологе был очень хорош. Когда же Саша начал забег, оказалось, что держание уже никуда не годилось. В результате Панжинский ничего не смог сделать на своём коронном участке, на подъёме отстал от лидеров и занял 21-е место в итоговом протоколе.
Затем было третье место на Красногорской гонке вслед за Андреем Парфёновым и Никитой Крюковым. На двух заключительных этапах Кубка мира Александр выглядел вроде бы неплохо. Но всякий раз сложные погодные условия не позволяли ему показать хороший результат. В Отепя Саша занял десятое место, в Эстерсунде за пять дней до чемпионата мира в Фалуне был шестым. Казалось бы, идёт по нарастающей, и мы рассчитывали, что он сможет на чемпионате мира попасть в финал и побороться за медали. Но увы… Перед спринтерской гонкой, как и год назад в Сочи, резко потеплело. Организаторы не смогли (или не захотели) улучшить состояние трассы… Саша уже на разминке почувствовал какую-то неуверенность. Не смог справиться с навалившимся психологическим грузом и сломался. Таких движений в классическом ходе я не видел у него никогда! В итоге — опять неудача — не прошёл квалификацию… Опять нужно начинать всё сначала. Но Панжинский очень упорный спортсмен. Я часто повторяю пословицу: «Упорствующий до предела почти всегда оказывается прав!» Очень надеюсь, что Саша сможет пережить эту полосу неудач и вновь начнёт побеждать. ■
Читать далее: