Россия — в «Worldloppet»!

Опубликовано: Журнал №56

История Дёминского марафона по-своему уникальна — ни один другой марафон в России не набирал участников такими стремительными темпами и не породил разговоры о своём возможном членстве в «Worldloppet» уже на третий год проведения. В первый год в нём финишировало 70 человек, во второй – 354, в третий – 854. Прогресс, которого не знала до сих пор лыжная Россия!

Год вступления России в «Worldloppet» — хороший момент для того, чтобы оглянуться назад и вспомнить, какие гонки в какие годы и с какими исходными данными пытались взять штурмом этот бастион. Как-никак, попыткам тех или иных российских марафонов стать членами «Worldloppet» — уже около полутора десятков лет.

Можно вспомнить Токсовский «взрыв» 1999 года (587 участников на финише после 69 в 1998 году), когда питерцы вышли на второе место в рейтинге лыжных марафонов России, потеснив в этом списке даже Марафон Праздника Севера (517 участников). Но Токсовский марафон, став впоследствии этапом «Euroloppet», стабилизировал состав участников на уровне приблизительно в 350–450 человек, а в последние годы как-то «усох», перестав быть не только членом «Euroloppet», но и вообще сколь-нибудь крупной (даже по российским меркам) лыжной гонкой.  

*  *  *

Можно вспомнить и Марафон Праздника Севера. Это был, пожалуй, наиболее реальный претендент на членство в «Worldloppet» от России. В Мурманск 13 лет назад даже приезжали в качестве инспекторов «Worldloppet» тогдашний генеральный секретарь этой организации Мадис Липаё, его помощники из оргкомитета Тартуского марафона эстонцы Айво Пярн и Хиллар Тообал, член лыжегоночного комитета FIS, отвечавший за марафоны Пэдди Филд (интервью с ними см. в «Л.С.» №14 за 1999 год). К увеличению количества участников на финише Марафона Праздника Севера подключилась на каком-то этапе ФЛГР, переведя туда отдельные гонки чемпионата России, и это немедленно сказалось числом финишировавших «под тысячу». В 2004 году даже случилось чудо, и был пробит потолок в 1.000 человек (в том году на финише было 1.164 человека), но потом последовал откат. По сути, оглядываясь назад, можно констатировать, что «самотёком» Марафон Праздника Севера на более высокий по численности уровень выйти так и не сумел, а предпринимать какие-то сверхусилия в этой ситуации никто не захотел: ни ФЛГР, ни Минспорта, ни сама Мурманская область. (А быть может, замечу в скобках, дело ещё и в том, что в Мурманске у этого проекта просто не нашлось сильного, харизматичного лидера? На мой взгляд, у Мурманска были самые лучшие у нас в стране изначальные предпосылки для того, чтобы стать российским представителем «Worldloppet»).

Между тем, напомню — одним из обязательных условий включения в «Worldloppet» является достижение рубежа в 1.000 человек на финише основной дистанции на протяжении не менее трёх лет подряд. Увы, Мурманск в нулевые годы XXI века так и не сумел выполнить этот норматив. 

*  *  *

Параллельно с Марафоном Праздника Севера (правда, всё же в основном на уровне разговоров) обсуждался вопрос включения в «Worldloppet» и гонки «Лыжня России». Дело в том, что это был единственный лыжный марафон России, устойчиво преодолевавший уровень в 1.000 человек на финише на протяжении довольно большого количества лет. Правда, достигался этот результат ценой значительных усилий с задействованием всего комплекса возможностей государства; правда, свозили на эти старты в Москву едва ли не насильно на бесплатных автобусах со всех ближайших к Москве областей, но что было, то было — «Лыжня России» на протяжении ряда лет имела на финише основной дистанции более 1.000 человек и по этому критерию формально могла вполне претендовать на членство в WL. Однако любому более или менее здравомыслящему человеку было понятно, что конвейер по отмыванию денег и качественная лыжная гонка — вещи сложно совместимые, поэтому реализацией данной идеи всерьёз никто даже и не занимался. А может быть, дело снова было в отсутствии у этого проекта сильного, харизматичного лидера? Как бы то ни было, про идею вскоре забыли, а в последние четыре года эта гонка благодаря усилиям Минспорта РФ вообще не проводится. 

*  *  *

Опять-таки, на протяжении нескольких лет одним из кандидатов в члены «Worldloppet» рассматривался и подмосковный Рождественский марафон. Проводником и главным идеологом включения Рождественского марафона в календарь WL долгие годы был Валерий Серафимович Сунгуров — он даже вёл на протяжении нескольких лет переговоры об этом с секретариатом WL. В частности, обсуждалась возможность проведения (по аналогии с австралийским Кэнгару Хоппет) этой гонки на укороченной дистанции в 42 км, мотивируя такую необходимость очень ранними для Европы сроками Рождественского марафона (православный День Рождества, 7 января). Однако по каким-то неизвестным мне причинам переговоры эти так и не увенчались успехом, и гонка, собиравшая в разные годы от 700 до 900 участников на финише, всего однажды прошедшая на полноценной марафонской дистанции в 50 км и постоянно мучившаяся из-за бесснежья, тихо ушла в 2009 году, разделившись, по сути, на две самостоятельные гонки: Рождественский марафон на Истре, переехавший в загородный клуб «Романтик» к Станиславу Лёвочкину (2010 г. — 190 уч., 2011 г. — 231 уч., 2012 г. — 155 уч.) и Красногорский марафон Ивана Утробина — весьма качественную гонку, сразу же расположившуюся в первой «пятёрке» рейтинга лыжных марафонов России (2009 г. — 424, 2010 г. — 293, 2011 г. — 336, 2012 г. — 438). 
Почему-то во всей этой истории именно за Рождественский марафон мне обиднее всего — в Валерии Серафимовиче я видел человека, умевшего и желавшего проводить гонку не в силу традиции (как в Мурманске) и не из-за возможности «поработать» с бюджетными средствами (как в случае с «Лыжнёй России»), а именно из-за любви к нашему виду спорта.

Увы, не сложилось.  

*  *  *

И вот пятый кандидат от России — Дёминский марафон. Кандидат, ставший в итоге полноценным членом «Worldloppet» и осуществивший мечту целого поколения российских лыжников. Строчки его статистики, как видите, пока скупы, но при этом и очень эффектны. 

Нетрудно заметить, что внешне очень легко, едва ли не «кавалерийским» наскоком взяв рубеж в 1.000 человек на финише, Дёминский марафон в дальнейшем притормозил, в течение последующих трёх лет каждый раз лишь ненамного переваливая за тысячу. И тому есть свои объяснения. 

Выскажу свою сугубо личную точку зрения, которая заключается в том, что Россия с её 143 миллионами населения (9-е место в мире) и одним миллионом ежегодно продаваемых пар беговых лыж (в мире — безоговорочный лидер) — страна тем не менее... совершенно не лыжная. Вспомните, кто является участником гонок Васалоппет, Финляндия Хиихто, Марчалонга, Биркебайнер, Энгадин, Трансжурасьён... На 80–90 процентов это «черника» — домохозяйки, пенсионеры, студенты, офисные клерки, рабочие. Всё это люди, встающие на лыжи лишь пару раз в неделю. Для них прогулка на лыжах — не более чем инструмент фитнеса, здорового образа жизни. Но если среднестатистическому финну, норвежцу или шведу нужно 5-10 минут, чтобы доехать до подготовленной ретраком и освещённой лыжной трассы на автомобиле (а очень часто эта лыжня вообще начинается прямо от порога его дома), то среднестатистическому россиянину, особенно горожанину, для того, чтобы встать на лыжи, нужно проделать немалый путь на автобусе, метро и электричке, чтобы добраться не до подготовленной ретраком лыжной трассы, а всего лишь до натоптанной ногами в лесу лыжни. Для среднестатистического финна катание по подготовленной ретраком и освещённой лыжне — что-то очень привычное и рутинное сродни ходьбе по тротуару. Для россиянина же попытка выбраться в лес, на лыжню — что-то сродни маленькому подвигу. О возможности кататься по освещённым лыжным трассам в будние дни после работы и учёбы россияне, как правило, и не мечтают — такими возможностями у нас в стране обладает лишь ничтожно малое количество людей. Те же норвежцы, покупающие ежегодно 350.000 пар лыж, все поголовно (уверен, что близко к 100 процентам) встают на этих лыжах на подготовленную ретраком лыжную трассу. Россияне же, покупающие ежегодно 1.000.000 пар лыж, в основной своей массе (уверен, что более 90–95%) устремляются в близлежащие леса на «дикую», натоптанную ногами лыжню. 

Вот почему у них, накатавшись на подготовленных ретраком лыжных трассах, все эти домохозяйки и пенсионеры, клерки и студенты выходят на старт массовых лыжных марафонов, а россияне в основной своей массе даже и не знают о таком явлении (а уж о марафонах «Worldloppet» — тем более). Вот почему в 5-миллионной Норвегии на финише «Биркебайнер» из 12.000 человек — 11.000 — «домохозяйки»*, а у нас в 143-миллионной стране на финише Дёминского марафона из 1.300 человек «домохозяек» — всего несколько десятков человек. Фигурально выражаясь, финны и норвежцы, немцы и шведы давным-давно готовят пищу с помощью кухонных комбайнов и микроволновых печей, газовых и электрических плит, а мы до сих пор готовим пищу на костре.

Именно в силу вышеозначенных причин я с самого начала считал, что преодоление Дёминским марафоном в такой «не лыжной» стране, как Россия, рубежа в 1.000 человек на финише будет непростой задачей. Именно поэтому я считал, что сама по себе возможность закрепиться и удержаться на этом рубеже для Дёминского марафона — более чем сверхзадача. Именно поэтому я очень переживал за Дёминский марафон. Но они с этой задачей, молодцы, справились.  

____
* Я надеюсь, все понимают, что слово «домохозяйки» в данном случае я использую не в буквальном смысле, а как некий собирательный образ человека, для которого лыжи — не профессия и даже не любимое хобби, а всего лишь один из инструментов фитнеса.

*  *  *

Что дальше? Снова заботы. Оргкомитет Дёминского Международного лыжного марафона решил провести на следующий год гонку по одному 50-километровому кругу. Решение одной только этой задачи потребует от него привлечения колоссальных финансовых и человеческих ресурсов. Ко всему прочему, в 2013 году в Дёмино впервые приедут иностранцы. Под словом «иностранцы» я имею в виду не единичные случаи прошлых лет (см. «Л.С.» №51, «Флаг Германии в небе над Дёмино»), а 100 — 200 или даже больше человек, которые приедут сюда со всех концов земного шара. А ведь Россия — страна особая, это не Франция или Швеция. Всех иностранцев нужно будет именно в российских условиях и при российских реалиях суметь встретить, обеспечить визовой, языковой и транспортной поддержкой, суметь расселить и обслужить. Именно эти первые 100-200 человек развезут потом по миру впечатления о Дёминском марафоне, именно они, как говорит Педди Филд, оставят сотни записей об этом марафоне в своих блогах, на сайте «Worldloppet» и в Фэйсбуке. 

Понятно, что Дёминский марафон после вступления в «Worldloppet» не ждёт, как это было в случаях с чешской «Йизерска Падесятка» и польской «Бег Пиастов», двукратное увеличение количества участников на финише. Повторю, Россия в списке членов «Worldloppet» — страна особая. Одна только российская виза (как говорят иностранцы — одна из самых дорогих и трудно получаемых в мире) чего стоит. А удалённость от Европы? А стоимость перелёта? А трудности коммуникации? И все эти проблемы членам оргкомитета гонки предстоит решать. Если честно, я им не завидую...

И всё-таки мы — в «Worldloppet». А это значит, что благодаря Дёминскому марафону мы теперь на один шажок стали ближе к Европе. Пусть пока всего лишь к лыжной Европе. Но всё-таки стали? Стали. Спасибо ему за это. 

*  *  *

И напоследок хочу представить вам интервью с одним из тех людей, на ком там, в оргкомитете Дёминского марафона, как раз всё и держится. Речь идёт о директоре Рыбинской СДЮСШОР №4 Светлане Владимировне Емелиной.

Иван ИСАЕВ

ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК Я ЕДВА НЕ ВЫСАДИЛ АНАТОЛИЯ ВЕШНЯКОВА ИЗ ЕГО ЛЕНД КРУЗЕРА

Дело было  в 2010 году, уже после окончания четвёртого по счёту Дёминского лыжного марафона. Мы сидели в ресторане «Пристань» и ждали самых последних цифр из секретариата гонки. В воздухе уже витало слово «Worldloppet», уже строились мечты и планы на будущее, но будущее это зависело, в том числе, и от каких-то сугубо арифметических параметров. В частности, в трёх предыдущих гонках на финише Дёминского марафона было 70, 354 и 854 участника, и очень нужно было, чтобы в этом году на основной дистанции в гонке финишировало более 1.000 человек. Это дало бы возможность уже думать, уже мечтать о «Worldloppet», уже прикидывать шансы Дёминского марафона на будущее. И вроде бы заявилось в 2010-м году на основную дистанцию что-то около 1.150 человек, и вроде бы из этих 1.150 человек как минимум тысяча по-любому должна была добраться до финиша, но всё равно было тревожно: а вдруг не тысяча, а 900? Или даже 990? Ведь, как не крути, 990 — это почти тысяча, но не тысяча, верно?

И вот долгожданный звонок из секретариата гонки: 1.020 человек на финише! Едва-едва, с большим трудом, но за тысячу перевалили! Ура! Есть первый шаг в «Worldloppet»!!! Кто-то тут же произносит праздничный тост — поздравляет команду марафона с этим большим и очень значимым достижением, все радуются, чокаются. А я после тоста начинаю рассуждать о том, что Дёминский марафон, похоже, всё-таки упёрся в предельную для России планку в 1.000 – 1.100 человек на финише массового лыжного марафона и сильно прибавить в количестве участников в последующие годы ему будет трудно. Я начинаю говорить о том, что в стране, где ежегодно продаётся беговых лыж гораздо больше, чем в любой другой стране мира, где проживает 143 миллиона человек, лыжных трасс тем не менее, по большому счёту, нет, больших лыжных традиций у населения — нет, по-настоящему массовых марафонов — нет. Я говорю о том, что у нас  условные домохозяйки и пенсионеры на лыжах не катаются, потому что — негде. 

На что Анатолий Александрович Вешняков (он, если кто не в курсе, заместитель генерального директора НПО «Сатурн» по капитальному строительству и много чего там, в Дёмино, построил) мне и говорит:

— А спорим, Иван Иванович, что мы в следующем году будем иметь на финише полторы тысячи человек? 

Я скептически улыбаюсь в ответ, качаю головой:

— Вряд ли...

— Не веришь? Ну, давай, я ставлю свою машину против твоей. Спорим?

Я задумался. Понятно, что полторы тысячи в следующем году им не иметь ни при каких обстоятельствах, или я вообще ничего не понимаю в этом предмете. Так что — спорить? Ведь выиграю, легко! На чём он там ездит? На каком-нибудь Ленд Крузере?

— А ты, кстати, на какой машине ездишь, Иван Иванович?

— На Киа Спортэйдж. Хорошая машина, мне нравится. А у вас?

Вешняков улыбается: 

— Ну, не важно, но получше твоей — гарантирую. Так что ты в этом споре проиграть никак не сможешь. Так как — спорим?

Я смотрю на него и понимаю: он надо мною смеётся. Правда, молча, всего лишь улыбаясь, но всё равно смеётся. Я перевожу взгляд на Ласточкина. А тот уже даже не смеётся — хохочет. И тоже — молча, одними глазами. Понятно, что они меня провоцируют, разводят, и... 

В общем, я всё-таки сдрейфил, отказался. Потому что кто его знает, этого Вешнякова — поставит «под ружьё» все цеха своего НПО «Сатурн», и прощай моя киушка, поминай как звали. 

...В итоге на следующий год на финише Дёминского марафона было «всего лишь» 1.192 человека. А ещё через год — «всего лишь» 1.291. А ведь решись я тогда, в 2010 году, на спор, глядишь, Вешняков уже два года как ездил бы в Москву на электричке...

Иван ИСАЕВ