Юрий Бородавко: «Василий Рочев — это человек, способный побеждать»

Опубликовано: Журнал №32

ОДИН УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК МНЕ КАК-ТО СКАЗАЛ: ЮРА, ЗА ТАЛАНТ НУЖНО БОРОТЬСЯ. Я ДУМАЮ, НИ ДЛЯ КОГО НЕ СЕКРЕТ, И ЭТО БЫЛО НЕ СЕКРЕТОМ ЕЩЁ С ЮНИОРСКИХ ПОР, ЧТО ВАСЯ РОЧЕВ — ИСПОЛНИТЕЛЬ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ ЧТО-ТО ВЫИГРАТЬ. К СОЖАЛЕНИЮ, В КАЖДОЙ ГОНКЕ ПЕРВОЕ МЕСТО — ТОЛЬКО ОДНО. БУДЬ ДАЖЕ ДЕСЯТЬ СПОРТСМЕНОВ НЕВЕРОЯТНО БЛИЗКИ ПО СВОИМ РЕЗУЛЬТАТАМ, ПРОИГРЫВАЙ ОНИ ДРУГ ДРУГУ ВСЕГО ПО СЕКУНДЕ, ВСЁ РАВНО — В ГОНКЕ ОДИН ИЗ НИХ БУДЕТ ПЕРВЫМ, А ДРУГОЙ — ДЕСЯТЫМ.

— Юрий Викторович, я хочу поздравить вас с золотой медалью в спринте. И не только с золотой медалью, но и с хорошей «бронзой» в эстафете, «бронзой» с таким конкретным серебряным отливом.

—Спасибо.

— А вернуть я вас хочу к нашему разговору, к короткой беседе, которая состоялась весной прошлого года после тренерского совета (см. «Л.С.» №31, стр. 22). Вы, наверное, помните — по поводу Цахкадзора, по поводу отбора на высоте непосредственно перед чемпионатом мира, по поводу целесообразности такого отбора. В той статье по данной проблеме высказались очень многие ведущие российские специалисты — не только Бородавко, но и Лопухов, Грушин, Виктор Александрович Иванов, Зимятов, Чепалов, Бояринов, другие специалисты — то есть мы попытались эту ситуацию осветить с самых разных точек зрения. А сейчас мне хотелось бы услышать ваше мнение, что называется, постфактум. Чемпионат прошел, чем вы остались довольны, чем — недовольны, в чем промахнулись, в чем попали в десятку?

— Я считаю, что та цель, которая была поставлена перед Цахкадзором, была выполнена на 100 процентов. Первая задача, которую мы перед собой ставили — подтянуть туда крупнейших российских специалистов, тренеров, показать это место. И все приехали и увидели, что такое Цахкадзор. Тот же самый Рочев, что бы он ни говорил об этой ситуации, сказал: «А мне в Цахкадзор ехать ближе и дешевле, чем на Семинский перевал». И многие другие в Цахкадзоре высказывались очень положительно об этом месте.

Что касается сборной команды, то, естественно, ответственность была очень большая, и задачи ставились самые серьёзные. И такой максимализм, желание сработать на «очень хорошо», и даже на «отлично» меня немножко подвёл, потому что, скажем так, я переусердствовал с нагрузкой в самом Цахкадзоре. Своей энергией я сумел зажечь спортсменов — в первые 10 — 12 дней они проделали в Цахкадзоре очень большую работу. И подстёгивало нас всех прежде всего желание выступить здесь, на чемпионате мира, достойно. На отборочных соревнованиях в самом Цахкадзоре спортсмены были уставшими, вялыми после той нагрузки, после той работы, что они проделали на высоте. И на чемпионате мира точно так же не было легкости, которой хотелось бы. Но Цахкадзор сделал свое дело. Есть такой термин — выступать на второй волне. То есть у нас всё-таки были дни во время чемпионата, когда спортсмены чувствовали себя превосходно. Допустим, Коля Панкратов занял 10-е место в дуатлоне, а Вася Рочев прекрасно выступил в спринте. Оба блестяще выступили в эстафете. Я считаю, что это было два очень хороших выступления. Такие результаты из ниоткуда не берутся, это плод проделанной работы, как летней, так и зимней. И плод пребывания в Цахкадзоре. Это все-таки связано между собой. Точно так же по ходу чемпионата постепенно отходил от нагрузок и Евгений Дементьев, было видно, что уже в эстафете он чувствовал себя очень прилично. Поэтому в целом Цахкадзор, я считаю, дал хорошую позитивную волну. Мало того, вслед за нами туда приехали биатлонисты и, проведя там свою программу, и они потом выступали после Цахкадзора блестяще.

Второй момент — это методическое направление, то есть как мы провели этот сбор, какую именно работу проделали, объёмы, интенсивность… Что-то удалось выполнить, что-то не удалось. Но это проблемы чисто методического свойства. А то, что Цахкадзор сделал свое дело, это факт. Возьмите хотя бы даже такой пример: наши девочки, приехав в Райт им Винкль на первый после Цахкадзора этап Кубка мира, выступили очень и очень достойно — Женя Медведева и Оля Завьялова поделили первое место. Наши девушки были одними из самых ярких спортсменок и по ходу всего чемпионата.

Что касается мужской команды, то планка поднята очень и очень высоко, и задачи руководством ставились очень и очень серьезные. И сезон еще не закончился, но уже можно вполне определённо сказать, что в этом году у мужской сборной есть определенные позитивные сдвиги. Прекрасное начало сезона, неплохие, пусть и эпизодические результаты, на чемпионате мира было два прекрасных выступления — это золотая медаль Василия Рочева в спринте и прекрасная «бронза» в эстафете. Я считаю, что потенциал этой команды очень высокий. Другое дело, что есть определенные недоработки, но это наши скрытые резервы. Решив эти моменты, в будущем мы сможем сделать еще один шаг вперед.

К сожалению, спортсмены — не грибы, и я уже много лет говорю именно эту фразу, они не могут вырасти за один год. Результатов нужно ждать, ждать и ждать. Если вы посмотрите в протоколы чемпионата мира, то увидите, что возраст 22 — 23 года доминирует в команде только у нас. Все остальные спортсмены этого возраста выступают пока только на уровне статистов. Это говорит о том, что у нас прекрасная молодая команда, с хорошей перспективой. Но этими людьми нужно постараться распорядиться правильно, то есть все мы вместе — и тренеры, и руководство, и вся лыжная общественность должны запастись терпением и научиться ждать результатов. Наша выдающаяся лыжница Ольга Завьялова шла к своей золотой медали долгих 11 лет. И стала чемпионкой мира. Она бывала призёром этапов Кубка мира, но чтобы выиграть личную золотую медаль, чтобы стать чемпионкой мира, ей понадобилось 11 лет. А ведь она все это время ходила в «подающих надежды». Поэтому я думаю, нам нужно научиться ждать. И вот эти успехи, которые пришли — золотая медаль Василия Рочева, бронзовая эстафета, эти успехи говорят о том, что ребята уже поняли, что они могут, что они не хуже.

— А трёхтуровый отбор за 10 дней до чемпионата мира на высоте 2.000 метров, не пожалели вы об этом? Есть ли желание внести какие-то коррективы? Или вы считаете, что всё блестяще, точка в точку?

— Нет, естественно, не всё блестяще. Но мы всегда умны задним числом. И, в принципе, тот вариант, который предлагался как альтернативный этому, он был тоже не самым лучшим вариантом.

— Альтернативный вариант — это отбор за 40 дней на равнине и последующий выезд сформированной сборной команды для заключительного этапа подготовки на высоту?

— Да. У этого варианта тоже были свои достоинства, и тоже были свои недостатки. Но мы об этом много говорили и писали, зачем повторяться?

— В общем, да, действительно, и говорили, и писали.

— Да. Всегда по прошествии какого-то события легко говорить о чём-то задним числом. Выступление на чемпионате мира, если взять всю женскую сборную команду целиком, было блестящим. У мужской сборной в этом году напряженность всех этапов Кубка мира была значительно выше, и ответственность была выше, чем раньше, и цели были поставлены выше. Может быть, именно с этим связаны определенные проблемы, трудности, с которыми нужно прежде всего мне, как тренеру, разобраться. Один человек всегда может ошибиться, нужен взгляд со стороны. И если коллектив заинтересованных людей, действительно профессионалов, любящих свою работу, руководители федерации примут участие в этой работе, я думаю, что это будет правильный шаг, он может дать ещё больший сдвиг. У меня, в принципе, сейчас, по горячим следам, несколько изменились планы на подготовку в олимпийском сезоне. И хорошо, что какие-то ошибки, шероховатости произошли в этом году — в следующем году всё будет ещё более напряженно, идёт подготовка к Олимпийским играм, это очень и очень серьезно. Спортсменам надо проявлять себя, завоёвывать какие-то места, авторитет в мире. Поэтому многие спортсмены старались показать себя в этом году ещё и на этапах Кубка мира. В принципе, это, может быть, негативно сказалось, в конечном итоге и на подготовке к чемпионату мира. Это, я считаю, хорошая школа, теперь всех этих спортсменов знают в мире лыжных гонок, уважают, и они более уверены в себе.

— Результат Василия Рочева не был для вас неожиданным?

— Один умный человек мне как-то сказал: Юра, за талант нужно бороться. Я думаю, что это ни для кого не секрет, и об этом говорили много-много лет, ещё с юниорского возраста, что Вася Рочев — исполнитель, который может что-то завоевать. К сожалению, в каждой гонке первое место — только одно. Будь даже десять спортсменов невероятно близки по своим результатам, проигрывай они друг другу всего по секунде, всё равно — в гонке один из них будет первым, другой — десятым. Василий — это тот человек, который может победить. В принципе, задача перед ним не ставилась — непременно выиграть. Но по подготовке, по настрою было видно, что всё идёт достаточно хорошо. Самое главное — таким спортсменам не мешать. Не мешать готовиться, когда они почувствовали, что уже могут соревноваться, могут обыгрывать. Помогла ещё и дистанция, которая была здесь очень сложной. Если вы посмотрите, то увидите, что ни один спринтер ни в спринте, ни в спринтерской эстафете здесь не смог показать что-то серьёзное. Значит, выиграли те люди, которые выступают на дистанциях.

— А Хетланд?

— Хетланд очень много выступает на дистанциях на этапах Кубка мира. Значит, та выносливость, которая есть именно у гонщиков, скоростная выносливость, она здесь им очень и очень пригодилась. И плюс ещё — хорошее состояние. Вася находился в эти дни в очень хорошей форме, в отличном состоянии, и он смог реализовать это все. Сам он очень много тренировал именно финиш, одновременные ходы. Но даже на сегодняшний день, я считаю, у него ещё есть громаднейшие резервы, за счёт чего он сможет выступать как в спринте, так и в дистанционных видах ещё лучше. Я думаю, что за этот год он и сам многое понял, многие моменты пересмотрел в работе, и то желание, которое появилось у него перед 50-километровой гонкой — выйти на старт и побороться, говорит о том, что этот человек поверил в свои силы, поверил в свою работу. Поверил, что он может хорошо выступить не только в спринте, но и на 50-километровой дистанции. Я считаю, что это хороший знак.

— А вот то, что он так провалился в первой гонке, в дуатлоне, потом вдруг оттуда, из «ямы», так скакнул, причем скакнул сразу на две гонки — абсолютно блестяще пробежал спринт плюс эстафету, потом опять провал на спринтерской эстафете?..

— В спринтерской эстафете был не провал. Если посмотреть, какой уровень забега был у нас в квалификации, то следует признать, что, по сути дела, ребятам пришлось два раза бежать финал. Я ещё раз повторю — трасса была очень тяжелой, и ещё в прологе ребятам пришлось вытаскивать место в финале с достаточно большими усилиями. Ясно, что ещё в квалификации стали напрягаться больше, чем необходимо.

— С трудом вышли из квалификации в финал?

— С трудом. Не лучшее состояние Вани Алыпова, а эстафета — это прежде всего команда. Если бы Ваня смог поддержать Василия...

— А что с Иваном случилось? Пересидел на скамейке запасных? Человек ведь специально готовился именно к этой гонке…

— Проблема, я же говорю, в том, что дистанция очень сложная, фактически кто за нами был? За нами были шведы, причем бежали на одном этапе с Бьорном Линдом. А вы знаете, кто такой Линд, сколько спринтерских этапов он выиграл, и этот человек не смог ничего показать в Оберстдорфе. Спринтерская эстафета и спринт здесь, в Оберстдорфе, оказались очень и очень тяжелыми видами программы. Их очень сильно пробежали прежде всего дистанционные гонщики — такие как Василий, как тот же самый Хьелмесет, которого отделили считанные сантиметры от финала.

— Означает ли это, что не надо специально культивировать спринт? В том смысле, что не надо создавать отдельную команду, отдельную методику, что в спринте и дальше будут побеждать люди именно с общей лыжной подготовкой? И второй вопрос: как оказалось, в России есть старший тренер сборной команды по спринту, он что-то делает вообще? Есть ли команда, методика, планы подготовки, выступлений, проведения спринтерских соревнований в России?

— Первые шаги сделаны. Было определено направление, определен человек, который отвечает за это, были выделены какие-то деньги на «строительство» команды. В любом случае, эта команда нужна, весь смысл существования этой команды — отобрать тех людей, которые могут. А методическая линия — это уже второе. Самое главное — научиться находить исполнителей.

— В этом направлении что-то уже сделано?

— Пока только самые первые шаги. Как я уже говорил на тренерском совете, у нас три человека готовились с прицелом на спринт — это Алыпов, Рочев и Егошин, который на отдельных этапах Кубка мира уже показывал достойные результаты. У нас есть ещё один достаточно хороший спринтер — это Михаил Девятьяров. Сейчас важно этих людей выявить, отобрать, начать с ними работать, а методическая линия — это уже второй вопрос. Конечно, здесь, в Оберстдорфе, в спринте победили чистые гонщики. Но если взять общую картину по спринтам, то там ситуация далеко не так однозначна. Яркий пример — сборная Швеции. В финале из четырёх спортсменок выступили три шведки, и они заняли почти весь пьедестал почёта в спринте. А ведь эти девушки в более длинных дисциплинах себя никак не проявляют. Это говорит о том, что в Швеции была всё-таки создана команда, было взято четкое направление, правильная методика, и люди уже выступают очень и очень достойно. Поэтому, я думаю, что и мы должны двигаться в этом направлении, и нам эту команду обязательно надо создавать. Думаю, сборная команда по спринту должна быть единой — и мужской, и женской одновременно. Потому что, как мы видим, не так много исполнителей, которые это могут делать. Раздувать команду до 8 — 10 человек я не вижу смысла. Спринтерскую сборную вполне могут составить 4 — 5 мужчин и 4 — 5 женщин. Больше мы найти не сможем, к сожалению. Точно такую же группу мы можем создать и при молодёжной команде. Потому что, не имея резерва, не имея календаря, мы никогда не сможем развить спринтерские дисциплины до того уровня, который есть у нас в дистанционных видах. Это очень серьезно, над этим надо работать, и это как раз работа старшего тренера по спринту.

— Я так понимаю, что у вас есть желание скорректировать отдельные моменты в планах подготовки к олимпийскому сезону в свете тех ошибок, которые были сделаны в этом году, но общую концепцию вы хотели бы сохранить. То есть это Цахкадзор и окончательный отбор на высоте. Или у вас пока нет готового решения?

— Много дискуссий на эту тему, но сейчас говорить определённо о чём-то преждевременно. Много мыслей и много идей. Но, чтобы четко и однозначно сказать, что будет вот так, и точка — конечно, это сделать нельзя. Потому что следующий год будет ещё сложнее. Вспомните хотя бы даже такой нюанс — в следующем году, отобравшись на высоте, нужно будет ехать выступать опять на высоту. А все мы знаем, что это такое — сверхдолгое пребывание на высоте, и чем это чревато.

— Это плохо?

— Это плохо. Поэтому здесь большое количество вопросов, на которые нужно найти ответ, и ответ нужно найти правильный, потому что ошибаться мы уже не имеем права. Если в этом году мы говорили, что, возможно, что-то делаем неправильно, может быть, мы имели право на ошибку, это был чемпионат мира, то следующий год — это Олимпийские игры. Это очень серьезно, и поэтому сейчас однозначно сказать, как правильно, невозможно. Решать буду не я один, будут решать Лопухов, Чепалов, Бояринов, многие тренеры, которые тоже думают, переживают, хотят добиться максимального результата.

—Ну, что ж, в добрый час, Юрий Викторович! В любом случае хочу поздравить вас и от имени редакции «Л.С.», и от имени всех читателей нашего журнала с неплохим заделом. Нельзя сказать, что выступление команды было блестящим — таким, какими были выступления сборной СССР в далекие годы, когда Бажукова, Беляева, Савельева, Гаранина, Рочева-старшего, Зимятова, Завьялова «колом было не выбить» из верхних строчек протоколов. Но выступление неплохое, видно, что рождается команда, и хочется пожелать вам избежать ошибок, неудач, непопаданий, и пожелать вам, а точнее — всем нам успеха.

— Спасибо.

Беседовал Иван ИСАЕВ,

Оберстдорф, февраль 2005 г.

Николай БОЛЬШАКОВ:

ПЕРВУЮ ГОНКУ БЕЖАЛ, САМОЧУВСТВИЕ БЫЛО ПРЕКРАСНЫМ. А В ЭСТАФЕТЕ БЫЛ СОВЕРШЕННО РАЗОБРАННЫМ

— Я так понимаю, Николай, у вас это первая взрослая медаль?

— Ну да, первая медаль на взрослом чемпионате мира.

— Призер чемпионата мира, такой хороший штришок в биографии. Теперь — что бы ни случилось, как бы ни закончилась ваша спортивная биография, этот штришок, эта зарубка — останется.

— Да. По юниорам у меня были две серебряных медали, а вот эта — первая взрослая медаль, самая настоящая и самая дорогая. Особенно, имея в виду, что после болезни, имея в виду, через что я прошел.

— Коль, но вы объясните, как получилось, что вы так ярко, лучше всех в российской команде выступили в первой гонке, показали 12-й результат. И что, сегодня совсем другое самочувствие?

— Да я сам не знаю, что со мной…

— Что подвело — лыжи, организм?

— Я, когда стартанул за норвежцем, его быстро догнал, там между нами 3 секунды было. Хотел вцепиться в него и держаться. Но так как лыжи у меня не очень работали, мне с самого начала пришлось держаться за него как бы с излишним напряжением.

— Что значит — лыжи работали не очень?

— Ну, то есть сами по себе лыжи работали не очень, не то чтобы смазка. Я за ним в подъем ещё мог держаться, а на спусках он от меня уезжал. А когда ты в подъём держишься за человеком с трудом, да он от тебя уезжает ещё и на спуске, то очень трудно оставаться в контакте, трудно не отстать.

— На сколько он уезжал от вас на спусках — на 10 метров, на 15?

— Где-то метров на 5, на 10 он уезжал от меня, по крайней мере — на первом спуске точно. Приходилось догонять. Но я хочу сказать, что тот вариант смазки, который подготовил Анатолий Герасимов, мне не пригодился, я на нём не пошёл. Я бежал на том же варианте, что и Женя Дементьев. И всё же у меня почему-то лыжи сами по себе не очень работали. Но что поделаешь — выбирал из того, что было. Ну, и сыграло свою роль то, что самочувствие у меня в этот день было не очень.

— А что с самочувствием, почему вы вполне достойно выступили в первой гонке, а сейчас провалились?

— А я вот и сам не знаю, почему. Первую гонку бежал, другое было самочувствие. А сегодня — совсем разобранный.

— А в чём дело? Может быть, сказался Цахкадзор, отборы на высоте?

— Я не могу ничего сказать на этот счёт.

— Ладно, Коль, оставим эту тему. Расскажите нам о себе, мы впервые представляем вас на страницах журнала.

— Родился я 11 мая 1977 года в Хакасии, в городе Черногорске, недалеко от вершины Тёи, там, где все вкатываются.

— Так это вам родные места?

— Не то, чтобы родные, но я там жил неподалёку — когда мне было три года, родители переехали в Краснотуранск. Но так как Тёя для меня была самым близким местом, то мы на вкатывание ездили туда с самых малых лет. Мой первый тренер — Фалеев Александр Степанович, и вот он меня и поставил на этот путь, то есть на лыжи.

— А сейчас вы выступаете за какую команду?

— Сейчас я выступаю за спортивный клуб "Сатурн", тренируюсь у Александра Алексеевича Грушина.

— Николай, а не тяжело это — готовиться отдельно от сборной команды?

— Да нет, не сказал бы. Всё, в общем, так же, как и в те времена, когда я со сборной командой готовился. Что там, что здесь — не вижу разницы.

— А в "Сатурне" у вас есть нормальные спарринг-партнеры, компания?

— Да, у нас хорошие ребята — Дима Пирогов, Дима Тишкин, Андрей Шлюндиков, Паша Коростелёв. Если бы я один был, то, наверное, тяжело было бы, а когда такая группа — сильная, сплоченная, то здесь можно и работать.

— Вы расстроены сегодняшним результатом?

— Отчасти да. Потому что второе место у нас реально было бы, если бы не моё самочувствие.

— А вам тренеры подсказывали на трассе, говорили, что Тайхманн сзади накрывает?

— Мне ничего не говорили, просто кричали — давай, давай, сзади сокращают разрыв. Больше ничего мне не говорили.

— Подождите, я видел на мониторе, что на последнем подъёме вам Вяльбе что-то кричала…

— На последнем подъеме я уже сам увидел, что он рядом. Там уже начали кричать болельщики: давай, давай, Тайхманн накрывает! Я тогда оглянулся, а он — вот он…

— Какой между вами и Тайхманном был разрыв перед спуском — секунды 4–5?

— Я так не могу сказать, сколько это было. Но, как говорят, он меня именно на спуске "взял", то есть я через мост на стадионе уже толкался, а он проехал его в стойке. Не знаю, правда это или нет, но так мне сказали.

— Ладно, Николай, желаем вам не расстраиваться, ещё вся жизнь впереди. Пусть эта медаль в вашей жизни будет не последней.

- Спасибо.